Из Парижа в Бразилию

Предполагая, что новый день в засаде окажется таким же неудачным, как и предыдущий, Жюльен предложил отправиться в селение Бурро.

— Идем, — согласился Жак. — Жители Бурро наверное помогут снабдить нас всем необходимым.

Через полчаса ходьбы они пришли в селение.

Местные рыбаки рассказали им, что накануне утром они продали много рыбы десяти вооруженным белым людям, которые сверх того чуть не насильно забрали в деревне всех свободных мулов и проводников.

Нельзя было сомневаться, что эти бесцеремонные господа были те самые бандиты, с которыми имели дело наши путешественники.

Французы все-таки решились преследовать всадников, несмотря на то, что сами были пеши.

Закупив по баснословной цене немного маисовой муки и сахару и приобретя также две сабли, они углубились в девственный лес и направились в Барбакоас. Дорога привела их в ту самую страну дождей, о которой ранее им приходилось читать, что дождь здесь не перестает никогда.

Под страшным ливнем путешественники пришли в деревню весьма непривычного вида.

То было настоящее болотное селение, в котором дома были построены на высоких сваях для защиты от наводнений. Казалось, будто они стоят не на земле, а парят в воздухе.

Население оказалось веселым, добродушным и гостеприимным. Путешественников пригласили в дом, накормили и напоили. Жюльен и Жак с удовольствием чувствовали себя защищенными от дождя, сырости и грязи.

Устроившись под гостеприимной кровлей, Жюльен первым делом пересмотрел у себя в сумке документы, рекомендательные письма и чистые листы бумаги.

Все оказалось в целости. Сумка была непромокаемая.

Жак сделал то же самое и перелистывал свой дневник. Ни одного листа в книжке не оказалось испорченным.

Вдруг он беспокойно ощупал себя и растерянно посмотрел на друга.

— Что с тобою? — спросил Жюльен.

— Я давно не смотрел, цел ли у меня в кармане мой бумажник, и вдруг теперь вижу, что карман разорван.

— И бумажник?

— Потерян.

— Очень жаль.

— Как ты равнодушно отзываешься о моей потере!

— А что же было в бумажнике?

— Письмо, в котором дядя назначает меня наследником своей гасиенды и своих миллионов.

Впрочем, потеря бумажника не имела для Жака особой важности.

В самом деле, если хорошенько рассудить, что такое особенно неприятное могло произойти от этой потери?

Самое большее — возникнут кое-какие затруднения при вступлении его во владение наследством. Но ввиду близости гасиенды Жаккари-Мирим от Рио-де-Жанейро эти формальности легко можно было уладить.

Наконец, управляющий покойного землевладельца имел, вероятно, самые подробные инструкции относительно будущего наследника.

Подобные соображения изложил Жюльен в ответ на известие о потере Жаком бумажника со знаменитым письмом.

Затем, поблагодарив гостеприимных жителей болотной деревушки, путешественники отправились дальше и достигли селения Барбакоас.

Дождь по-прежнему лил как из ведра.

Местность становилась все более пересеченной. Идти по ней было трудно, особенно потому, что ноги вязли и скользили по намокшей земле. И французы наняли в Барбакоасе носильщиков, или, по местному названию, каргуэро. Специальность этих каргуэро — проносить на себе путешественников через горы. Народ они, как правило, здоровый и сильный.

Каргуэро носят путешественников обыкновенно на стуле, который взваливают себе на спину. Не было еще случая, чтобы кто-то из них подскользнулся или уронил свою ношу.

Усевшись на стул, Жак завернулся в плащ и притих под страшным дождем.

На четвертый или пятый день при тех же погодных условиях путешественники прибыли в селение Сан-Пабло.

Сан-Пабло находится на высоте тринадцати тысяч метров. Дальнейшее путешествие обычно совершается на мулах.

Каргуэро получили щедрую плату и удалились, от души поблагодарив путешественников, которые пересели на мулов, с виду очень тощих, но оказавшихся на самом деле сильными и выносливыми.

Вместо носильщиков наняты были два проводника, простодушных метиса. Дорога была скверная, почти непроезжая, но, к счастью, совершенно безопасная, как и любая дорога в Западной Европе. Дурные встречи здесь были крайне редки.

Таким образом, друзья достигли долины реки Чоты, расположенной в солнечной стране.

Они находились на обширном плато, прилепившемся сбоку к откосу, на котором пышно цвело поле сахарного тростника, окруженное изгородью из алоэ.

Мехи с водою были давно уже пусты, и у путешественников не было в запасе ни одной капельки влаги.

А между тем до реки оставалось еще никак не менее трех четвертей часа пути.

Жюльену совершенно естественно пришла в голову мысль утолить жажду, пососав несколько стеблей сахарного тростника.

Он достал из ножен свой мачете, ловко сбил им несколько огромных листьев алоэ, проделав таким образом проход в гигантской изгороди, и углубился в него.

Зная по опыту, что в этих гигантских зарослях водятся змеи и всякие ядовитые гады, Жюльен постукивал по обе стороны палкой, чтобы удалить всевозможных ядовитых пауков, сколопендр и прочих хищников.

Он беспрепятственно прошел растительную стену, вышел на сахарное поле, проворно срезал несколько тростинок и наклонился, чтобы поднять их с земли.