Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 1

Любимая гостиная императрицы находилась всего через коридор и одну проходную комнату от кабинета государя, рядом с их спальнею. Ее Величество сейчас же меня приняла, но ее разговор со мной в тот день был непродолжителен. Она только меня поздравила, сказала, что очень радуется моему назначению, и поговорила немного о Михаиле Александровиче. Его поступок не столько ее раздражал, сколько делал ей больно. Она была, так же как и я, убеждена, что все совершилось лишь из-за юношеского слепого увлечения, а не настоящей любви. Если бы это была настоящая любовь – любовь с обеих сторон на всю жизнь, – она бы извинила этот поступок, и ей не было бы так тяжело.

Моего великого князя, как я всегда чувствовал, она очень любила и отличала его, так же как и великую княгиню Ольгу Александровну, от остальных многочисленных родственников царской семьи.

С самого начала своей жизни в России она была с ним дружна и к нему внимательна. Ей нравились его простота, искренность и прямота; ей хотелось с ним сблизиться, чтобы найти в нем и для себя, и для государя поддержку в их становившейся все более обособленной, но все более сложной жизни. Чтобы выказать великому князю ее внимание, она собственноручно украсила рисунками и выжиганием по дереву его лагерную мебель, с заботливостью относилась и к другим мелочам его жизни и всегда радовалась, когда Михаил Александрович по какому-нибудь случаю гостил у них по несколько дней в Царском Селе.

Императрица вовсе не желала замкнутой жизни и не старалась избегать людей, как это было принято утверждать. Наоборот, с самого начала она старалась сойтись возможно ближе со своими новыми родственниками и со своей новой средой, столь не похожей на ее прежнюю. Делала она это, правда, неумело и крайне застенчиво и сама от своей ненужной застенчивости много страдала, да и новая обстановка и новые характеры так сильно разнились от ее прежнего герцогского и английского дворов.

Но если она не умела подходить к людям, то подойти к ней и найти у нее быстрый искренний отклик мог всякий, в ком она, довольно чуткая на этот счет, не подозревала ни малейшей хитрости.

Этими недостатками ни в какой степени не обладали ни Михаил Александрович, ни Ольга Александровна. Она чувствовала, что эти оба ее не критикуют, относятся к ней действительно по-родственному, и с ними она чувствовала себя не так «настороже» и натянуто, как с остальными.

К сожалению, Михаил Александрович за последние годы перед своей женитьбой очень редко появлялся в Царском Селе и, будучи также и флигель-адъютантом, довольно часто под разными предлогами пропускал свои очередные дежурства при государе, что очень огорчало и заботило императрицу.

Заботило столько же за самого Михаила Александровича, как и за государя. Ей очень хотелось, чтобы братья жили душа в душу между собой и имели друг от друга взаимную поддержку. Такие желания она высказывала мне и раньше неоднократно. Теперь с этой женитьбой великого князя ее надеждам было дано на долгий срок большое испытание. Но всегда, даже негодуя на Михаила Александровича, она, как и государь, не переставала его любить. Потому и негодовала, что он был им близок, и они желали ему добра.

«Верьте мне, – говорил один наблюдательный, хотя и стоявший вдали царедворец, – вашего великого князя, вы увидите, скоро простят. Строгости были необходимы, но они только для виду, для других, – внутри у брата живет другое чувство. Брасова его и двинула на такой шаг, потому что сама прекрасно все это сознает».

Я был такого же мнения, но не был убежден совершенно. Правда, опека над великим князем была настолько номинальна, что как будто бы ее вовсе не было. Все его желания, доходившие порою до очень больших сумм, всегда встречали полнее согласие государя, да и в разговорах о Михаиле Александровиче у Их Величеств чувствовалась лишь печаль и не было прежнего раздражения.

«Брат-то, наверное, простит и уже давно простил, – думал я всякий раз, уезжая из Александровского дворца, – но сможет ли и имеет ли право его простить государь? И главное, дадут ли государю возможность простить его другие? То, что просто в обстановке обыденной семьи, становится сложным и неисполнимым в жизни императорской фамилии. Даже в своей личной жизни они на виду у всех… Всеобщее к ним внимание сказывается и всеобщей требовательностью. Вот Михаила Михайловича до сих пор не простили и держат в Англии, а он женат на почти с ним равной особе.

Пожалование флигель-адъютантом принесло мне невольно несколько отрадных, но и очень подвижных дней. Как и при назначении адъютантом к великому князю, пришлось снова являться всем великим князьям и великим княгиням и объехать всю многочисленную свиту государя. Последнее, при помощи автомобиля, было исполнить легко. Гораздо сложнее было представление малым дворам. Приходилось испрашивать предварительно у каждого на это разрешение, а иногда и дни и часы, назначенные одним великим князем или великою княгиней, совпадали с теми же, указанными другими.