Из рассказов капитана Паба

– Кого интересуют твои желания? – дежурно удивилась шоколадка. – Какая свобода? Какое пиво и, тем более, Крайенга?.. Да и девки ни цветков, ни нежных поцелуев пальчиков от таких как ты давно уже не ждут. Шевели копытами, козел, не пинками же тебя подгонять? А то я могу, – и она лениво двинула нижней конечностью в сторону Чарлеевой физиономии… правда, тот увернулся.

Однако попасть в эту самую конспируху оказалось значительно проще, чем ее покинуть. На какое-то мгновенье Чарли показалось, что находится он не в конспиративной квартире запредельных тайных Гюльчатаев, а в родной общаге родного ПТУ с ее простецкими нравами и приколами предельной безыскусности… уржаться можно, короче, если прикалывается все это типа над кем-нибудь другим. Сначала в его пятку вонзился гвоздь, невесть каким путем попавший в его плотно зашнурованный ботинок. Потом в физиономию прилетел мышонок. Летел-то он, собственно, в шоколадку, но она увернулась. Как только они открыли дверь в коридор, на их головы свалилась банка с краской ядовитого красного цвета. Причем, если красотка благодаря своей противоестественной реакции почти не пострадала – несколько капелек на куртке не в счет – то Чарли оказался угваздан с головы до ног. Потом он зацепил башмаком какую-то нитку, и тотчас в его ягодицу угодило несколько заостренных спичек, закрепленных на упругой детской школьной линейке – сущий капкан, какая-то сволочь насторожила. Рану, разумеется, и ранкой назвать нельзя – не опасная и даже не болезненная, но все-таки какая-то очень похабная и обидная. Потом из совершенно сухой вазы с пыльными искусственными цветами вылетела струя кипятка, потом… потом разъярённая шоколадка велела Чарли идти за нею и ступать исключительно след в след. Все это было, разумеется, сущей ерундой, но скорость их движения, однако же, существенно замедлилась.

А когда входная дверь в конспируху за их спинами захлопнулась, в квартире из ниоткуда материализовалась некая личность. Смазливая физиономия типичного латиноса, выпирающие во все стороны бугры накачанных мышц, шмотки, типичные на первый взгляд для упаковки типичного же мурла с городского дна, но изодранные исключительно художественно, чистые и даже вполне себе опрятные. И, наконец, завершающая облик последняя деталь туалета – роскошный шелковый галстук-бабочка ядовито красного цвета, повязанный на мощную голую шею. Личность жизнерадостно потерла руки и … в это время за окном кто-то громко икнул. Раз, другой, третий.

Личность повела из стороны в сторону красивым латинским носом, подскочила к окну и выглянула наружу. Потом она чуть ли не до пояса вывесилась с подоконника, повозилась за окном и втащила в комнату бедолагу Фантера, который, оказывается, не свалился вниз с верхушки стопятидесятиэтажного небоскреба, а висел в воздухе, зацепившись плащом за какой-то крюк на его наружной стене.

Фантер пялился на, так сказать, окружающую действительность бессмысленными глазами и икал… а что бы, интересно, делал на его месте кто угодно другой?

– Ну и плащ у тебя, – сообщила личность Фантеру. – Цепляется, за что попало. Еле отцепил.

Фантер икнул.

– Кончай икать.

Фантер икнул.

– Рражгрррах! – завопила личность в Фантерову физиономию, с самым зверским видом размахивая перед нею кулаками.

Фантер с лязгом захлопнул рот, на его рыле появилось несколько осмысленное выражение.

– Чего орешь?..

– А ты чего икаешь?

– …ну и дурак.

– Может, тебя обратно выкинуть, такого умника? – обиделась личность.

– Не надо! – твердо сказал Фантер.

– Тогда заткнись, а то бо-бо сделаю.

– Уже.

– Да я тебя, гада, еще пальцем не трогал! – возмутилась личность.

– В смысле, уже заткнулся. – Фантер огляделся. – А эти где?

– Ушли.

– Почему? – удивился Фантер.

– Им надо.

– Почему ты их не замочил? – досадливо пояснил свое почему Фантер.

– В техническом задании на мою работу такая задача не прописана.

– Чиво?

– Приказа такого нет у меня, дубина. У меня приказ убить инспектора Персидского – и все, усек?

– Нет, – честно сознался Фантер.

– Инспектора-то надо еще отыскать, он конспиратор, – пояснила личность. – Черномазая шллюшка поволокла козлируемого к нему. Идти им предстоит медленно, и по сторонам они будут смотреть не очень, потому что продираться им через мои ловушки и капканы. И это тебе не как два бита… А вдобавок с козленка краска капает. Следы. Ясно?

– А ты кто?

Личность обиделась.

– Ну, ты и лох! Ты, можно сказать, совсем лузер. Фирменного знака не видишь? Зря я его, что ли, даже поверх шубы ношу? – личность ткнула себя пальцем в шелковую бабочку. – Гляди сюдой, придурок!

–А-а! – обрадовался Фантер. – Ты Рем Бо-бо. То-то, я гляжу, на тебе бабочка. К чему бы это, думаю, бабочка? А ты Рем Бо-бо. Тогда понятно, чего она красная. А где Джейн?

– Какая Джейн?

– Джейн Бондс.