Из света во тьму

– Да. Потому что я первый в очереди на беседу с ним. По старшинству. Смирись. – Островитянин сместился левее, осматривая стену возле правого прохода, и довольно хмыкнул. Эвелин рисовала достаточно объемные кругляшки и жирную длинную стрелку-направляющую. Стереть такие метки было действительно тяжело, хоть кое-кто и приложил для этого немало усилий. – Сюда!

Приходилось осматривать каждый поворот. Альвин бесконечно обогащал свой словарный запас ругательствами, как он подозревал, сразу на трех языках. Переспрашивать смысл непонятных ему выражений он не собирался – тут лишь бы запомнить! Впрочем, ему было вовсе не до того – чем меньше оставалось масла в лампе, тем злее становился островитянин и тем быстрее он летел по коридорам крепости. Наконец они остались в полной темноте.

– Зажги огонь, Альвин.

– Как? – опешил оруженосец, в темноте силясь разглядеть мастера меча.

– Как у вас это все дети делают, – донеслось с левой стороны вместе с каким-то шуршанием.

– Он взлетит и потухнет, когда потолка коснется, – стыдясь собственного неумения, ответил Альвин. Ему никогда не давались все эти манипуляции с Ато.

– А ты сделай так, чтоб не потух, – донеслось уже с правой стороны.

– Ты думаешь, что это так легко? – не выдержал телохранитель, разворачиваясь на голос.

– Я думаю о том, что она где-то там истекает кровью. – Глаза Альвина наконец привыкли к полумраку, но он и без того понимал, что мастер меча стоит прямо перед ним. – Наша взбалмошная принцесса испускает где-то там последний вздох, пока ее верный телохранитель и оруженосец мнется! Как недоласканная девица! На сеновале! И не может зажечь этот! Проклятый! Всеми! Богами! Огонь!

Харакаш в последний момент успел упасть ничком, когда над его головой пронесся и разбился о стену сгусток настоящего огня размером с кулак.

– Достаточно?! – рявкнул в наступившую после вспышки огня густую темноту Альвин, чувствуя, как вдруг сперло дыхание в груди и сердце пропустило удар.

– Более чем. – Островитянин, возникнув с правой стороны, подхватил чуть осевшего на стену товарища и, закинув его правую руку себе на шею, крепко взял за пояс. – Но ты немного перестарался. Может быть, она еще не настолько близка к гибели, чтобы я был готов отправиться следом за ней. Еще раз сможешь, только поспокойнее? Она игнорирует боковые повороты и постоянно движется вниз, нам надо только определять, какой коридор куда идет.

Благодарно опершись на плечо Харакаша, Альвин тяжело вздохнул:

– Я не могу удерживать его над рукой.

– Да и не нужно, просто можешь отпустить его… медленно?

Альвин неуверенно кивнул.

Отпустить медленно получилось не с первого раза, но зато с первой попытки был исключен «неправильный» коридор, из которого неощутимо для человека, но весьма заметно для скромных размеров огонька тянуло свежим воздухом.

Дальше дело пошло чуть быстрее, правда, и огоньки становились все меньше, да и идти приходилось медленно – не столько из-за темноты, сколько из-за Альвина, который последние шагов двести уже едва переставлял ноги.

– Тут не нужно, я чувствую, как оттуда тянет водой. – Харакаш аккуратно посадил своего спутника у стены, и вымотанный оруженосец тяжело вздохнул:

– Лучше дальше без меня, толку от меня уже нет.

– Ну-ну, не раскисай. Если б не ты, мы бы и сюда не дошли. Сядь, наберись сил, я пройду дальше по коридору.

Альвин кивнул и некоторое время сидел, вслушиваясь в удаляющиеся шаги островитянина. Потом усталость сморила его вроде бы на мгновение, и он очнулся от звука приближающихся шагов.

– Харакаш?

Ответа не последовало, но Альвин и так уже знал, что это не он. Островитянину не было нужды красться.

От первого удара телохранителю удалось увернуться, резко наклонившись вбок, от второго – закрыть голову руками. Третий – пинок в живот – выбил из него тихий вскрик, и мир, вспыхнув болезненно ярко на миг, потух, погружаясь в темноту.

Харакаш ступал в темноте, скорее скользя по камням, чем переступая по ним. Не имея возможности видеть, он ориентировался на прикосновение пальцев к стене по левую руку и на постоянное касание пола подошвой сапог. Но ему это и не было нужно – привыкшие к темноте глаза сразу заметили провал в полу и идущее из него серебристое свечение. А еще – огарок свечи на самом краю.

Мастер меча опустился на одно колено, уперся руками в край и глянул вниз, в провал. Внизу едва заметно колыхалась серебристая озерная гладь, источая мягкий свет…

От удара он ушел перекатом – слишком торопился его неизвестный противник, подкрадываясь. Коснувшись пальцами стены и вскочив, островитянин метнулся в правую сторону, удаляясь от края и вставая по центру коридора таким образом, чтобы силуэт противника подсвечивался неярким отблеском от воды.