Из внешнего мира (СИ)

Из-за поворота показались воины, вооруженные копьями и яркими щитами с причудливыми узорами. Через перегородку носа у каждого была продета щетина какого-то зверя, напоминая встопорщенные кошачьи усы. Это было бы забавно, если бы не горевшая в глазах воинов ненависть и жажда крови. Они шли строем по двое, маршируя не хуже вышколенных сейрунских солдат. Солнце блестело на черных, как смоль, телах. Сверкали оскаленные белоснежные зубы.

Зелгадис приготовился кидать файрболл, чтобы разом избавиться сразу от нескольких противников. Но тут одна из женщин сдавленно вскрикнула и, вспорхнув птицей, бросилась на шею шагавшему впереди воину.

- Это наши охотники, - морщинистое лицо старика, с которым говорил Зелгадис, осветилось улыбкой.

Увидев своих родных целыми и невредимыми, воины растеряли весь боевой пыл. Мужья обнимали жен и детей, пожилые родители - сыновей. Видя, как плачет от счастья, старушка, держащая за руку сына, Амелия украдкой утерла слезу.

Когда радость немного улеглась, к Зелгадису и Амелии подошел один из воинов, судя по украшавшим его голову розовым перьям - важная персона. Хотя он был ниже Амелии на полголовы, держался он так, будто ему принадлежали все джунгли.

- Я - Мамбала, вождь куава, - с величественным поклоном проговорил он. - Мы перед вами в неоплатном долгу. Нхопи сказал, что пригласил вас к нам в деревню. Он мудр, как старый лев. Почтите наше торжество своим присутствием.

Путь до деревни занял остаток дня. Они долго петляли по едва заметным лесным тропкам. Если бы не куава, Зелгадис и Амелия заблудились бы здесь в два счета. Но те безошибочно находили дорогу, будто не видели ее, а скорее чувствовали. Удивительно, как работорговцы смогли найти их в такой чащобе. Хотя люди готовы пойти на многое ради денег.

К вечеру они добрались до деревни, раскинувшейся на небольшой поляне посреди джунглей. На взгляд Зелгадиса и Амелии она выглядела очень бедной: в сплетенных из веток конусообразных хижинах отказались бы жить даже сейрунские нищие. Уважение внушал только окружавший деревню частокол из заостренных стволов деревьев.

Было заметно, что здесь не так давно побывали работорговцы. Несколько хижин оказались разломаны, на улочках между ними валялись черепки разбитой посуды, порванные тряпки и куча других мелочей. Ворота жалобно скрипели, раскачиваясь на одной петле.

Женщины тут же бросились наводить порядок и собирать угощение для гостей. Зелгадиса и Амелию провели на небольшую площадку в центре деревни, где на широких пальмовых листьях лежала огромная разделанная туша. Видимо останки того самого загадочного слона, на которого охотились куава. Прикинув размеры этой зверюги, Зелгадис только присвистнул, наверняка такую громадину даже с магией не так-то просто будет завалить. Удивительно, как куава справились с ним своими жалкими копьями. Он невольно проникся к чернокожим охотникам уважением.

Несколько воинов притащили большие пни, один из них заменял вождю Мамбале трон, два других он любезно предложил Зелгадису и Амелии.

- Могут ли великие колдуны рассказать, откуда пришли в джунгли куава? - Мамбала степенно начал беседу, он вел себя почтительно, но не раболепно, как можно было ожидать. Хотя такому дикарю, как он, двое людей, владеющих магией, наверняка казались едва ли не богами.

- Даже старый Нхопи, которому недавно минуло восемьдесят лет, не помнит, чтобы на нашей земле появлялись люди с иным цветом кожи, умеющие призывать огонь и лечить раны прикосновением.

За словами Мамбалы скрывался вопрос: "Уж не боги ли вы?". Но почему-то обращался он к Зелгадису, почти не глядя на Амелию. Похоже, в этой части мира к женщинам везде относились пренебрежительно. Это где-нибудь в Сейруне или Зифирии за нелестное слово в адрес дамы можно было получить от этой самой дамы заклинанием в физиономию. А здесь магией владели единицы, и могущественная Азерет была редким исключением.

Амелия тоже заметила, что Мамбала, задавая вопросы, выжидательно смотрит на Зелгадиса. Ее всегда возмущало, когда ей пренебрегали, но с другой стороны - такое поведение Мамбалы может объясняться каким-то местным обычаем. А первое правило дипломата, как учил ее дядя Кристофер, бывший в молодости послом в разных странах, - это строго соблюдать все местные нормы поведения. Поэтому Амелия взглядом предложила Зелгадису говорить за них обоих. Он мысленно тяжко вздохнул: переговоры - это совсем не по его части, но деваться некуда.

- Мы прибыли из страны за морем, - сказал Зелгадис.

При слове "море" Мамбала озадаченно почесал затылок.

- Что такое "море"?

- Большая вода, - попытался объяснить Зелгадис.

- Озеро?

- Нет, гораздо больше. Много-много воды.

Мамбала нахмурился, явно подозревая, что сидящие перед ним точно боги, явившиеся с небес и теперь пытающиеся это неуклюже скрыть. Видя, как он сбит с толку, Амелия невольно улыбнулась, прикрыв рот ладошкой.

- Мы путешествуем, чтобы увидеть новые земли и завязать торговые отношения, - продолжал Зелгадис.