Из Забайкалья с приветом

Хотабин вышел. Вдруг запищал условным сигналом радиоприемник. Я кинулся к тетради. Нет, наше воздушное пространство не нарушила эскадрилья китайских бомбардировщиков, слава богу! Над Кяхтой всего лишь летел кукурузник, если сказать по-простому.

Появился грозный Шмоляр. Безмятежной улыбки, вызванной приятным сном и хорошим пищеварением, на его лице я не заметил. Уже с утра был чем-то недоволен. Заслушав мой доклад про кукурузник, никак не отреагировал. Достал из папки стопку листов двенадцатого формата, белых с изнанки, зеленых с лицевой части. Карта! С полки Шмоляр взял тюбик клея, ножницы. Стало быть, дружбан Ермачева оказался сведущ? Работенка мне подвалила?

– Смелков, видишь это? – Шмоляр потряс стопкой зеленых листов. – Сейчас будешь карту клеить. Я научу. А приемник одним ухом тоже слушай!

«Слава богу, что не надо еще одним глазом за чем-нибудь следить, – подумал. – А то вернешься потом на дембель, один глаз – на нас, другой – в Арзамас!»

Старался внимательно слушать подполковника, объясняющего, в каком порядке склеивать листы, где поля обрезать, где оставлять. Ошибиться было никак нельзя. Для подполковника карта – это его лицо! Как ноги для девушки. «Впрочем, о девушках можно надолго забыть», – мысленно одернул себя.

Взялся за работу. Приемник молчал, спасибо ему большое. Шмоляр сперва стоял над душой. Увидев же, что я достаточно аккуратен, расслабился. Склеиваемая карта увеличивалась в размерах, занимая все больше места на столе.

Освоив технику дела, задумался, как же мне снять копию с карты? Идти к фотографу я не собирался. Как пить дать, местный особист наладил с ним контакт, или я не племянник своего дяди. Сказал: «Либо мы дружим, либо твоему «бизьнесу» не просто кирдык, а еще привлечем за нетрудовые доходы». Думаю, особисту по барабану, кто из связистов сфотографировался в форме десантника, увешенный аксельбантами, кто – в форме морпеха, дабы послать фото своей девушке в деревню Большое Сеськино. А вот когда ему доложат, что некий вновь прибывший сержант хочет переснять карту района военных учений, он просто офонареет! Уже в этот день меня упекут в кутузку, либо возьмут под негласный контроль, как «шпиёна загранишного»… Ох, и заданьица мне подбрасывают товарищи старослужащие! Может, тут всех вновь прибывших так проверяют на идиотизм? Или они сами – идиоты?!.

Беда в том, что в армии, как я уже понял, даже идиотские, на твой взгляд, приказы принято выполнять. В том числе – неформальные, если так можно выразиться. Ибо за невыполнение таких «неоформальных» приказов и наказывают тоже не по уставу, а по «фэйсу», выражаясь языком нашего вероятного противника. «Фэйсом» об «тэйбл»! То есть, надо как-то исхитряться, поскольку буреть, как я решил, еще рано.

Подумал, что может помочь однокашник, Паша Кургузов, – узнал наконец-то его фамилию. В роте накануне вечером я его видел, но не стал афишировать знакомства. Потом пообщаемся, решил. А то станут его еще расспрашивать, кто я таков, да как проявил себя в учебке? Мне особое положение не требуется. Я не женщина, которая впервые замужем, чтобы мечтать о положении. И не карьерист, не считая творческих амбиций…

Мою философию про себя, во всех смыслах, прервал Ермачев. Пришел подменить, чтобы я сходил на обед. Выразительно глянул на карту, затем на меня. Мол, помнишь, что от тебя требуется? Забудешь тут!

Повезло. С Павликом удалось пообщаться в столовой. Он был сегодня дневальным, питался тоже обособленно.

– Паша, есть дело. Не знаешь, где фотоаппарат достать? Хочу сфотографироваться для любимой девушки.

– Так это без проблем. Тут фотограф живет недалеко. Жетон посыльного только раздобудь…

– Не подходит. Мне аксельбанты до пупа не нужны. Я сам хочу антураж создать.

– Олег, я не видел ни у кого фотоаппарата. Где-то есть, конечно. У каптерщика, может, спросить? У Ермачева? Альбомы дембельские все готовят потихоньку. Но, народ сейчас на выезде…

Я задумался. Как это сразу не сообразил, что рота в поле нынче? А у Ермачева, раз он еще и каптерщик, фотоаппарата нет. Иначе без меня бы обошлись. Но, делать что-то надо. К концу обеда родил идею. Решил вспомнить студенческие времена, как чертежи «стеклил» в последнюю ночь перед зачетом.

– Слушай, я у тебя в слесарной мастерской ватман видел. Выделишь лист? Тоже для альбома. Меня Шмоляр припахал плакатным пером писать. Один дед сразу сориентировался и свою задачу поставил. Выручай!

– Я же сегодня дневальный!

– А я сегодня дежурный! Вечный дежурный! «От полетов отстранить, ста грамм не давать…» – припомнил классику отечественного кино. – Ты мне ключи от мастерской дай, я сам сгоняю. Не бойся, лишнего не возьму. На «неприкосновенный запас», который мы с тобой обнаружили, покушаться не стану.

– Ну, хорошо, – Паша достал и отдал мне ключи с таким видом, что я должен был понять – оказывает высокое доверие!

– Спасибо, братан! – хлопнул его по плечу. – За мной не заржавеет, если что.

Покинув столовую, прибыл на Пункт. Шмоляра, слава богу, еще не было. Ермак скучал один. Он поднялся было, чтобы сдать пост, но я остановил его: