Из записок районного опера

Раскрасневшиеся кулаки, впрочем, далеко от допрашиваемого не убирал, намекая, что если тот кинет сейчас п у с т ы ш к у, то месяц реанимации с пожизненной группой инвалидности впоследствии — самое меньшее, что ждёт болтуна за злостный обман органов…

Но информация оказалась важной и точной…

Спустя сутки Сенька Бог (погоняло — от фамилии) был схвачен на своём адресе поджидавшей его засадой, и на первом же допросе — дал правдивые показания относительно своей преступной деятельности в последние месяцы. Да — бомбил хаты… Да — помогала ему в этом Дианка Ручникова, кликуха. Рукавичка. Стояла на шухере, помогала вынести добычу, сбывала её потом на рынке… Но — никаких разбойных нападений, никаких ножиков у горла, никакой беременности… И от силы — пяток эпизодов… Не то!.. Ложный след!

5. ИСТИННЫЙ СЛЕД

И вот однажды, где-то в половине шестого вечера, решил я в очередной раз прошвырнуться по притонам, начав с квартиры Клавки Рябенковой, кликуха «Жаренная». Тварь среднего пошиба, втихую приторговывает краденым, варит ш и р л о…Подошёл к обшарпанной двери, но решил сразу не ломиться, а постоять и послушать, что в квартире творится. Сперва ничего не было слышно, потом донеслось приглушенное: «Бу-бу-бу…» Не иначе как Жаренная очередного клиента выпроваживает!.. Удачно. Не вслепую на притон ломишься, а с прицелом застукать наркушу с дозой!..

Выбежав из подъезда, спрятался за ближайшим углом. Через минуту вышел клиент, точнее клиентка, — вислогрудая, с тусклой харей Верка Загоруйко, клички не помню. Дворником работает. Трусоватая гадина, из деревенских… Подскочил к ней сзади, слегка ударил в ухо для надёжности, прижал мордой к стене, быстренько ошмонал её карманы и схроны… Именно там, где больше всего и ожидал, в грязных и вонючих трусах, обнаружил ф а н ф ы р ь с двумя к у б а м и «дури» (дневная доза ещё не севшего на иглу наркомана).

Вообще-то для возбуждения уголовного дела этого маловато, но с учётом того, что пару раз Верка уже задерживалась с такою же дозой, именно в виду «неоднократности» этого ф а н ф ы р и к а вполне доставало для отправки мадам Загоруйко на тюремных нарах…

Пока ошеломлённая моим натиском Верка жалобно булькала горлом, я стремительно сунул пузырёк ей в карман, затащил её обратно в подъезд, сорганизовал двух жильцов первого этажа в качестве понятых при обыске, и под их внимательными взглядами извлёк всё тот же ф а н ф ы р и к из веркиного кармашка, а факт этот — молниеносно зафиксировал в протоколе, дав его понятым на подпись. «Я… не хотела!..» — наконец-то сообразила пискнуть пытавшаяся на ходу придумать какое-либо правдоподобное оправдание Верка, но — чао, крошка! — поезд уже ушёл.

Через полчаса мы уж сидели в райотделе, и она заполняла тесное пространство кабинетика своими рыданиями, сморканиями и жалобными всхлипами. Однако на то я и опер, чтобы не эмоций слушаться, а фактов. Главный же мой интерес сегодня состоял в том, чтобы сгребать со всех сторон ворохи оперативной информации, старательно выискивая в них жемчужинки нужных угрозыску истин, и в первую очередь — того, что могло бы вывести меня на Ромео и его подельницу…

Вот почему, как следует запугав Верку россказнями о ждущих её в колонии ужасах, я не метнул её в загребущие лапы следователя, а пока что спрятал протокол изъятия у Верки наркоты в сейф. Ей же самой объяснил, что ежели она в ближайшие 24 часа принесёт мне в клюве какую-либо важную информацию на тему: «квартирные воры», то я, возможно, и прощу её, не дам официальный ход губительной для неё бумажки…

«Но помни, Верка, у тебя — лишь 24 часа!.. И 10 минут из них уже прошли…» — зловеще объявил я. Побледневшая дворничиха пулей вылетела из моего кабинета.

Многого от неё, если честно, не ждал — птица не из информированных, да и туповата. Куда повыше полётом мои многочисленные сексоты — и те ни шиша не выведали, так куда уж ей!..

Но Верке (и мне с нею!) нежданно улыбнулась фортуна…

На следующее утро, осунувшаяся от переживаний за свою никому не интересную долю, Загоруйко притопала в РОВД, и рассказала довольно-таки занимательную историю…

В доме номер 56 по улице Мелитопольской в подъезде, который она, как дворник ЖЭКа, обслуживала, живёт парень Витька, по фамилии, кажись, Колесов… Про него она ничего конкретно не знает, но час назад, у мусорных баков, случайно подслушала разговор Витьки со своей зазнобой… Какой-то Шаман, узнав про стыренный Витькой у него с квартиры видик, теперь возбухает, требуя назад видеомагнитофон, и ещё 200 долларов — за причинённое беспокойство… Зазноба будто бы советовала Витюхе послать Шамана на три весёлые буквы, но тот втирал, что Шаман с каким-то Гариком — Вась-вась, может и нажаловаться… А Гарику человека подрезать — что высморкаться… Поэтому самый верняк — «срочно забрать видик у Зинки, и отдать Шаману, с извинениями»…