Из записок районного опера

Сейчас-то я такими лобовыми атаками на преступность без крайней надобности не занимаюсь, ну его… Силы берегу!.. Повторись та ситуация сегодня — скорей всего, задействовал бы агентуру (тогда же я имел её горстку лишь, не понимая, что с урками надо не бодаться, а договариваться!), провёл бы серию п о д с т а в, придумав что-нибудь, свежее и оригинальное… А тогда — молодой, дурной, вулкан нерастраченной силушки, да ещё и безумная надежда на то, что вот-вот руководство горУВД (а то и облУВД) заметит меня, талантливого и умного, поддержит, двинет на повышение… Ох, каким же я был тогда идиотом!..

…Сперва дела не ладились. Одного нарика поколотил, другого, десятого, а полезной информации — ноль. «Не знаю», «не видел», «не слышал», «не при делах — второй день уж не колюсь, хочу даже наняться на работу в ЖЭК дворником — смотрите, вот и заявление о приёме на работу в кармане случайно завалялось!», — такие звучали ответы.

Но бил я и 11-го… и 15-го… и 22-го… И к исходу третьих суток уже примерно представлял, что мощная я м а в нашем районе — есть, причём расположена она не где-нибудь, а именно на моей «территории». Но где именно — допрашиваемые не знали, хоть спрашивал я усердно…

Между одной — двумя сотнями проживавших в нашем микрорайоне наркоманов и неведомым продавцом «дури» стояла промежуточная прослойка из 5–6 посредников. Он отдавал товар только им, и именно от них получали товар потребители.

Схема такова: жаждущий наркоты находил посредника, и давал ему бабки (посредник брал их только в том случае, если хорошо знал клиента, и не сомневался в нём). А через час-два — получал в условленном месте от посредника ш и р л о. Таким нехитрым образом районные нарколыжники обеспечивались дешёвой и качественной «дурью», даже не зная, кому они обязаны этим великолепием…

Но самое интересное, что и личности посредников установить оказалось затруднительно. «Не знаю по имени, — щупленький такой», «Зовут Люськой, а фамилия — то ли Рыжова, то ли Белоглазова, точно не помню…», «Кажись, кликуха — Серый… Но может, и не погоняло это вовсе, а имя…» — вот и все наколки.

Но потом одна т о р ч а щ а я на игле шлюшка после пары пинков и обещания засунуть её на трое суток в одну камеру с сифилитчицами и туберкулёзницами — обмолвилась, что в последний раз пяток к у б ы ш е к зелья загнал ей некий Семён Дунев, по кличке «Дуля», проходивший по учётам районного угрозыска как мелкий наркоманчик, успевший в годы недалёкой юности отсидеть полтора года за квартирные кражи, и с тех пор, вроде бы, нигде не с в е т и в ш и й с я…

Нашёл Дулю по адресу, где он был прописан, скорёхонько ошмонал квартиру — ничего примечательного. Отвёз его в райотдел, побеседовал… И по-хорошему толковал, и по-плохому — он только пялился упорно и бекал: «Да в чём вы меня обвиняете?! Ни в чём я не виноват!»

Блин, и не столкнёшь его с этой точки. Винить-то его действительно не в чем… Не шлюшку же на очную ставку с ним выставлять!.. Она скажет: «Он мне «дурь» толкал!», а Дуля ответит: «Впервые в жизни вижу эту наглую соску!» Ну и чем докажешь, что врёт он, а не она?..

Будь у меня времени побольше, и опыт посерьёзней — окружив Дулю со всех сторон агентами, терпеливо изучил бы его привычки, образ жизни, круг знакомых… Но и опыта недоставало, и времени — в обрез. И так уж — четвёртые сутки, всё побросав, занимался только этим делом!..

Тогда решил сработать по-другому… Была у Дунева сестричка родная, то ли Лиза, то ли Лида, — точно не помню. Симпатичная девушка, вполне добропорядочная, замужем, ребёнку три годика… Реализатор на местном рынке. Как Дуля к сестре относился — не знал, но исходил из того, что к сестре он привязан, и неприятностей для неё не хочет.

И вот, спустя короткое время после того, как через 72 часа измученного долгими «беседами» Дулю отпустили из РОВД домой, на реализаторшу Лизу (или Лиду, — неважно) вдруг «наехал» некто Витя Месяцев, кличка «Месик», ранее трижды судимый (хулиганка, кражи, прочая хренотень), а попутно — мой секретный сотрудник под псевдонимом «Меткий». По рынку шастал он постоянно, всё вынюхивал, высматривал, — и то кошелёк себе склямзит, то интересную информацию родной уголовке раздобудет… А теперь, без видимой причины, стал он цепляться к нашей Лизе-Лиде: то обидное слово скажет, то якобы случайно столик с товарами толкнёт, а там и вовсе захамил, стал намекать на свои сексуально-извращённые намерения в отношении грудастенькой реализаторши, и при этом — чуть ли не острым ножиком перед её личиком помахивал…