Из зарубежной пушкинианы

Барбиери должен присутствовать и на знаменитых академических обедах, на которых читали свои стихи Пушкин, Вяземский, Веневитинов, Баратынский и спорили о литературе московские «любомудры» и «архивные юноши». Как стало известно из документов Гарвардского архива Волконской, Пушкин преподнес Зинаиде Волконской свое знаменитое послание «Среди рассеянной Москвы…» вместе с экземпляром поэмы «Цыганы» 5 мая 1827 года в день представления в доме на Тверской оперы Россини «Итальянка в Алжире». Несомненно, Барбиери принимал участие в этой постановке как художник, а может быть, и как исполнитель. Вяземский вспоминает о первой постановке «Танкреда» 25 января 1827 года, в котором пела Зинаида Волконская. Нет сомнений в том, что Барбиери писал декорации и к этой постановке. Предполагают, что Пушкин был в этот вечер в доме на Тверской. Не случайно вечер импровизатора в «Египетских ночах» Пушкин открыл увертюрой к «Танкреду». И кто знает, не было ли во внешности Микеланджело Барбиери тех черт, какими Пушкин наградил итальянца-импровизатора?

Упоминаний о Барбиери и в это время крайне мало. Вот отрывок из письма А. Я. Булгакова к брату от 26 мая 1825 года: «Вчера в девятом часу вечера скончался Алексей Михайлович Пушкин… Ввечеру была музыка у кн. Зинаиды. Барбиери явился оттуда и возвестил весть печальную. Тургенев, Вяземский тотчас туда поехали…» Между прочим, Вяземский сообщил об этом Пушкину в письме от 7 июня 1825 года. Известно ответное письмо Пушкина, посланное Вяземскому из Михайловского в начале июля, в котором он откликается на смерть своего дальнего родственника, известного в ту пору переводчика Мольера и актера-любителя. Таким образом, А. М. Пушкина, Волконскую и Барбиери связывали общие театральные интересы. Через несколько дней, 30 мая 1825 года, А. Я. Булгаков пишет брату: «Были мы у княгини Зинаиды, которая, надобно признаться, очень мила. Собирается ехать завтра в Воронцово и жить там лето, ежели полюбится. Место плоское, было только хорошо отличным содержанием садов и домов; теперь, верно, все это запущено. Однако же, ежели решится там жить, съезжу посмотреть. Я чаю, нет и следов нашего Китайского домика, в коем жили мы с покойным батюшкою».

Первое письмо А. Н. Репниной возвращает нас к лету 1825 года, когда Зинаида Волконская жила в Воронцове. Мать будущего декабриста дает Барбиери важное поручение — разобраться в жалобе Воронцовских крестьян и высказать свое мнение, которому она доверяла. Ровно через пять месяцев декабристы выйдут на Сенатскую площадь, и ее сын, Сергей Григорьевич Волконский, один из руководителей Южного общества, будет осужден к двадцати годам каторги. А в следующем году ее невестка, Мария Николаевна, уедет к сосланному мужу в Сибирь. 26 декабря 1826 года она навсегда простится с Пушкиным в доме Зинаиды Волконской на Тверской. Позже Мария Николаевна будет часто вспоминать прощальный концерт, устроенный в ее честь в этот вечер.

Нет сомнений, что второе письмо матери декабриста, датированное 21 декабря, как раз связано с отъездом Марии Николаевны Волконской. 15 декабря 1826 года Мария Николаевна в Петербурге обращается к царю с письмом, в котором просит разрешить ей следовать за мужем в Сибирь. Ответ царя приходит к ней 21 декабря. Холодно предостерегая отважную женщину, царь разрешает поездку («я считаю себя обязанным еще раз повторить здесь предостережения, мною уже высказанные, относительно того, что Вас ожидает…»). Мария Николаевна далее вспоминает в своих записках: «В ту же ночь я выехала… Я заехала обнять свекровь, которая велела мне вручить как раз столько денег, сколько нужно было заплатить за лошадей до Иркутска… Я поручила своего бедного малютку попечению свекрови и невесток и, с трудом оторвавшись от него, вышла». Таким образом, деньги и письмо для передачи Барбиери А. Н. Репнина вручила своей невестке. В этот же конверт она вложила и письмо для другой невестки, Зинаиды Волконской, «с тем чтобы она прочла его как можно раньше». Видимо, это письмо было не только срочным, но и строго конфиденциальным; А. Н. Репнина не доверила бы его почте. Можно только догадываться о его содержании: так или иначе в нем говорилось об отъезде Марии Николаевны к сосланному мужу.

Вот какой путь проделало это письмо матери декабриста, прежде чем навсегда осесть в подвалах архива Ватикана.

Зинаида Волконская не скрывает своего сочувствия к декабристам, своей открытой оппозиции к правительству Николая, установившему над ней негласный надзор. Весной 1829 года она покинет Россию, но связь ее с родиной не прервется ни на один день. В своем дорожном дневнике она напишет: «Отечество — священное имя, священный край, где над гробницами предков наших раздается наш родной язык. Отечество! Ты

— наш родитель, а братья и друзья — всюду, где жизнь пылает и сердце бьется. Славянин, гордись родиной, дари ее жизнию своею, но простирай руку всем, ибо великое родство соединяет на земле сердца…»

* * *