Из зеркала

— Почти, — кивнула Таня. — В общем, она подошла и сказала, что искать здесь нечего, потому что тут и до меня искали, но никаких драгоценностей не нашли. Я ей ответила, что вообще-то я не по кладам специализируюсь, а по другим вещам. В общем, намекнула на призраков и спросила, нет ли у них чего-нибудь в деревне из этого. Она сказала, что давным-давно в этой усадьбе был детский дом и что одна воспитательница покончила с собой. Наверное, из-за несчастной любви. К ней на могилу много лет какой-то мужчина ездил. Цветы привозил и подолгу стоял. Должно быть, его совесть мучила из-за того, что он её бросил и на другой женился. Может, он её перед самой свадьбой бросил. Или ему родители запретили на ней жениться.

Эля тяжело вздохнула, но Таня сделала вид, что не заметила этого вздоха.

— Я эту бабку попросила отвести меня на кладбище и показать могилу. Ну, она меня и отвела.

— А как этот случай связан с призраками? — спросила Эля.

— Никак, — ответила Таня.

Эля от изумления даже остановилась.

— Тогда зачем же мы туда идём?

— Сама всё увидишь, — загадочным голосом произнесла Таня.

«Хоть бы мне не сойти с ума до конца отпуска», — подумала Эля.

Когда они пришли на деревенское кладбище, Таня подвела её к могиле с невысоким гранитным памятником.

— Ну, и на что мне здесь смотреть? — пожала плечами Эля. — Все, кто здесь похоронен, мне незнакомы.

— Да ты на фамилию взгляни, на фамилию, — опять загорячилась Таня и отодвинула в сторону корзину с цветами, которая стояла перед памятником.

— «Долгорукова Наталья Александровна. 1921–1950», — произнесла Эля, читая надпись.

— Что я тебе говорила? — торжествующе воскликнула Таня и уперлась руками в бока. — Вот оно — проклятие Долгоруковых!

— Вполне возможно, что эта женщина не имеет никакого отношения к знаменитому семейству, — невозмутимо сказала Эля, чтобы несколько охладить Танин пыл. — Ей могли дать эту фамилию в детском доме. Может быть, у них было принято раздавать детям фамилии бывших владельцев усадьбы.

— В детском доме? — расхохоталась Таня. — Не смеши меня. Ей могли дать фамилию Иванова или Петрова, но никак не Долгорукова. К тому же она там работала, а не воспитывалась!

— Перестань так громко смеяться — мы всё-таки на кладбище, — одёрнула свою спутницу Эля, досадуя на себя за свой промах. Несомненно, Таня была права: не могли в те годы в детском доме давать детям дворянские фамилии.

«Иногда она мыслит здраво», — подумала Эля и, присев на корточки, провела рукой по зелёному покрову.

— Могила ухоженная.

— Жаль, фотографии нет, — сказала Таня уже тихим голосом. — Я тут весной ходила на одну выставку, посвящённую кладбищенскому искусству, так там памятник был со встроенным фотоальбомом. Листаешь его, как смартфон, и фотки смотришь.

— Чьи фотки? — рассеянно спросила Эля.

— Как чьи? — удивилась Таня. — Того самого, кто в могиле лежит. Покойника. Представляешь, можно всю его жизнь посмотреть. Наверное, скоро придумают памятник, который будет ещё и видео показывать, а может, даже и выход в Интернет иметь. Кстати, очень удобно: вышел в Интернет, набрал в поисковике данные, и на тебе — вся информация о покойнике! Слушай, а что это за трава на могиле?

— Это барвинок.

— Посмотри, цветочки-то в корзине ещё свежие, не завяли, к тому же памятник кто-то недавно поправлял — с задней стороны трава примята. Значит, поклонник этой Натальи до сих пор не может её забыть и винит себя в её смерти.

— Ну да, поразительное постоянство, которому стоит только позавидовать, — вздохнула Эля, — особенно если учесть, что этому поклоннику должно быть не меньше ста лет.

— Почему? — удивилась Таня.

— Да ты на год рождения хорошенько посмотри.

Тане ничего не оставалось, как согласиться. Эля ещё раз провела рукой по мягким листочкам барвинка, как вдруг её пальцы коснулись чего-то гладкого. Она раздвинула травку и увидела серебристый предмет квадратной формы, толщиной в несколько сантиметров. Его верхняя крышка была украшена растительным орнаментом.

— На портсигар похож. У деда подобный есть, — сказала Таня, рассматривая найденный Элей предмет. — Ему на работе подарили, когда он на пенсию уходил. Правда, он золотой и тяжёлый. А ну-ка, открой его. Посмотрим, что там внутри.

Внутри портсигара обнаружились две иконки.

— Не портсигар, — покачала головой Таня.

— Это складень, — сказала Эля.

— Складень? А что это? — удивилась Таня.

— Так называется икона, состоящая из двух или трёх частей.

Чья-то тень неожиданно надвинулась на них. Эля торопливо прикрыла рукой находку. Девушки обернулись, но увидели лишь спину удалявшегося от них темноволосого мужчины, одетого в джинсовые шорты и футболку.

— Надо же, как этот тип к нам незаметно подкрался, — прошептала Таня.

— Да, я тоже не слышала его шагов, — согласилась Эля.

— Что будем делать с этой штуковиной?

Эля пожала плечами. Она наклонилась, чтобы положить складень рядом с памятником, но Таня неожиданно схватила её за руку и воскликнула:

— Нет, не делай этого!

— Почему? — удивилась Эля. — Может быть, хозяин вернётся за своей потерей.