Из жизни снобов

– …так что, ты заберешь Амалию?

– О ней позаботятся, но твои дети никогда не будут жить в этом доме!

Бетти молниеносно захлопнула дверь спальни, с тревогой пытаясь определить, успела ли Амалия что-нибудь расслышать. К ее облегчению, девочка лишь тихо спросила:

– А что ответил папа? Я не расслышала…

– Милая, он сказал, что с радостью о тебе позаботится!

Через минуту захрустел под отъезжающей машиной мокрый гравий аллеи; тут же снова зажегся свет – гроза кончилась.

– Теперь тебе не страшно, правда? – спросила Бетти у Амалии.

– Нет, свет же горит.

– И больше не выключится! А теперь иди в библиотеку и ужинай. Видишь, Джейн принесла на всякий случай пару свечей. Наверное, она с тобой посидит.

– А вы куда? – неуверенно спросила Амалия.

– А мне нужно поговорить с твоим папой. Я скоро вернусь.

Бен был в большой гостиной – в другом, дальнем, флигеле; он устало растянулся на диване, но встал, как только вошла она.

– Прошу прощения за эту суматоху, – сказал он. – Думаю, что до вас наверняка что-то донеслось. Моя жена обладает яркой индивидуальностью, для которой иногда тесны стены обычного дома…

– Я хотела бы поговорить о вашей дочери.

Он с раздражением отмахнулся, услышав о дочери:

– Ах, Амалия… Она – совсем другая. Амалия всегда была робкой и слабой. Когда ей было шесть лет, я попробовал научить ее кататься верхом, но она подняла такой шум, что мне стало все равно… А вот ее мать не боится ничего, что движется!

В Бетти вскипело раздражение:

– Ваша дочь – очень впечатлительный ребенок!

Он устало пожал плечами, и Бетти продолжила, чувствуя еще большее раздражение:

– Я не знаю, какие отношения между вами и вашей женой, но лично у вас достаточно ума и доброты, чтобы понять, каково при всем этом вашему ребенку!

Она умолкла, потому что вошла Джейн, держа за руку Амалию:

– Мисс Уивер, вам опять звонят. – Она бросила встревоженный взгляд на Бена Драгонета: – Я привела Амалию, потому что она не хотела оставаться одна.

Бетти подошла к телефону. Звонил доктор Говард Карни.

– Я уже в Уорренбурге! – объявил он.

– Что?

– Милая, я же тебе сказал, что приеду!

– Была такая гроза, что я ничего не расслышала!

– А мне показалось, что ты ответила «приезжай»? Я думал, ты ненадолго отпросишься и мы сможем увидеться.

Она быстро все обдумала и сказала:

– Возьми такси; спроси, кто знает дорогу в имение Драгонетов, и приезжай. Я себя здесь так странно чувствую – «не в своей тарелке» – и не знаю, что мне делать! Возможно, если ты приедешь, я смогу во всем разобраться, – с сомнением в голосе добавила она.

Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что Бен Драгонет, Амалия и Джейн сидят на расставленных по комнате стульях; казалось, они не шевелились, не улыбались и не произносили ни единого слова с того самого мига, как она ушла. Она почувствовала себя такой беспомощной! Что можно сделать с прошлым, повисшим на них на всех неподъемным грузом?

Внезапно Бетти собралась с мыслями и попросила Джейн увести Амалию из гостиной. Когда они ушли, она сказала:

– Мистер Драгонет, я решила. Я уезжаю!

– Вы… что???

– Это выше моих сил. Последней каплей стало ваше отношение к Амалии.

Он нахмурился:

– А мне казалось, что вы начали относиться ко мне с симпатией…

– Да, так и было. Но этот случай вновь вернул нас туда, откуда мы начали! Я изо всех сил старалась себя уговорить, потому что мне вовсе не хочется бросать своего последнего пациента, но… Ничего не поделаешь; у меня ничего не вышло. Сейчас приедет мой жених и заберет меня.

– Ну, а мне-то что делать?

– Найдете себе другую сиделку, с нервами покрепче!

Ему ничего не оставалось, кроме как сказать:

– Очень жаль. Я сейчас выпишу вам чек. – Затем он негромко добавил: – Я был бы крайне вам признателен, если бы в качестве ответной любезности вы прямо сейчас передали мне ключ от серванта.

Бетти ушла к себе в комнату, переоделась и собрала вещи. Когда приехал Говард, она торопливо его обняла и пошла в гостиную, чтобы попрощаться с Беном Драгонетом; он тоже услышал звонок в дверь и вышел в холл.

Она представила вставших друг перед другом мужчин и оглядела их: Говард – молодой, уравновешенный и деятельный, олицетворение спокойствия и здоровья; Бен Драгонет – мрачный и беспокойный, олицетворявший собой боль, саморазрушение и войну. Ах, да что тут выбирать, какие могут быть сомнения?

– Прошу, не торопитесь; проходите, пожалуйста! – пригласил Драгонет; к ее удивлению, Говард не стал отказываться от приглашения.

Они принялись мирно и ровно беседовать; через несколько минут слуга-негр объявил, что ужин готов.

– Доктор, я прошу вас остаться на ужин; пожалуйста, не отказывайтесь! – настоял Драгонет. – Приличной еды в этих местах вам не найти, разве что в Вашингтоне, а ваша невеста мне так помогла, что я не могу допустить, чтобы в дороге она умерла от голода!

Бетти почти смирилась, но тут вошла Амалия, сделала реверанс и встала, неуверенно переминаясь с ноги на ногу; взглянув на нее, Бетти вновь ожесточилась.

Бен, поймав ее взгляд, все понял – и тут же элегантно и окончательно капитулировал.