Из жизни снобов

– Первой была она!

– …ладно, вторым, кто тебя поздравит!

– Никому только пока не говори, ладно?

– Ладно. – Он присвистнул. – На твоем дипломе еще толком не высохли чернила, а какая-то девушка уже умудрилась приписать к слову «врач» еще и «кормилец»!

– А сам-то как? – парировал Джордж. – Как там твоя поживает?

– Возникли осложнения, – хмуро ответил Билл. – Климат тут, знаешь ли…

Его сердце дрогнуло, едва он произнес эти слова. Шагая в травматологическое отделение, он почувствовал, как одиноко ему будет все лето. В прошлом году он влюбился с первого взгляда. Но фея-анестезиолог Тея Синглтон уехала работать в Нью-Йорк, в новый медицинский центр; ушла и юная леди из патолого-анатомического отделения, умевшая препарировать человеческие уши тоньше, чем мясо на телячьем сэндвиче, ушла и еще одна прекрасная садистка из отдела нейрохирургии, коротавшая время, вторгаясь в работу человеческого мозга при помощи блокнота и карандаша. Всем им было хорошо известно, что сердце Билла, уж если говорить начистоту, не принадлежало никому и находится в безопасной зоне. Но пару недель назад появилась девушка, путавшая Цельсия с Фаренгейтом и выглядевшая, словно роза в шампанском; она обещала, что в июне следующего года он сможет получить на нее эксклюзивные личные права в обмен на аналогичное обещание с его стороны.

В травматологии царила скука. В выходные там обычно «праздник урожая»: водители-лихачи привозят своих жертв, мэрилендские темные личности удивляют новыми бритвенными порезами после субботней попойки. Но сегодня вечером и покрытый кафелем пол, и стены, и столы на колесиках, заваленные лубками и бинтами, – все оказалось в распоряжении одного-единственного пациента, которому только что разрешили встать с диагностического стола.

– Замечательно! – сказал он слегка пьяным голосом. – Я вам пришлю бочонок устриц, ребята! – Работал он парикмахером; на нем было поношенное пальто, он нетвердо стоял на ногах. – Мой папа держит оптовую торговлю рыбой во всем Карсонтауне!

– Будем вам очень благодарны! – ответил ординатор.

Пациент бросил гордый взгляд на свою забинтованную руку.

– И никаких проблем! – хвастливо заявил он. – Я же мужик!

– Это точно. Но зачем бить стекла руками?

С улицы позвали его приятели, и раненый парикмахер, пошатываясь, с самодовольным видом удалился. Не успела закрыться дверь, как вошел грузный мужчина лет пятидесяти и что-то неразборчиво выпалил дежурному врачу, доктору Муру; Билл тем временем подошел к мисс Уэльс, которая вот уже десять лет являлась главной жрицей этого поля брани.

– Ну как, было сегодня что-нибудь захватывающее? – спросил он.

– Да все как обычно, – ответила она. – Опять явилась Минни-бродяжка с головой под мышкой, просила пришить ее на место. Сегодня утром отрезали. И почему, пока не стемнеет, до негров не доходит, что они больны?

– Это ужас ночи! Как говорится: «a negotio perambulante in tenebris»!

– Что бы это ни значило! – согласилась мисс Уэльс. – А вон еще один цветной чудик с температурой 103,2 явился «к фельдшеру»!

– Я его посмотрю…

Доктор Мур тем временем попятился от своего напористого визави и обернулся к Биллу:

– Ну, вот тебе и загадка. Этот человек…

– Вы не понимаете! – воскликнул грузный мужчина. – Никто не должен знать! Она взяла с меня слово!

– Кто?

– Дама, которая сидит в машине на улице! У нее вся спина в крови. Я живу в двух кварталах отсюда, вот я ее к вам и привез.

Все врачи одновременно направились к двери, а за ними пошел и мужчина, приговаривая: «Ни в коем случае не поднимайте шума! Мы к вам приехали лишь потому, что не получилось вызвать врача на дом».

На темной и пустынной улице в маленьком седане виднелась неподвижная, закутанная фигура, издавшая негромкий стон, когда доктор Мур открыл дверцу машины. Миг спустя доктор Мур нащупал пропитанное кровью платье.

– Носилки сюда, быстро!

Мужчина средних лет шел за Биллом до самой двери.

– Только не поднимайте шума! – вновь и вновь повторял он.

– Вы что, хотите, чтобы она умерла от потери крови? – резко ответил Билл.

Через несколько минут пациентку ввезли на каталке в ярко освещенное отделение травматологии. С прохода в бокс, где находился операционный стол, сдвинули шторку, и двое врачей принялись распутывать клубок из кухонных полотенец, простынь и скатертей, в который она была закутана. Лицо молодой девушки было того же пепельного оттенка, что и ее волосы. Дыхание было судорожным, на шее было жемчужное колье, а спина была рассечена от талии до плеч.

– Потеряла много крови, – сказал Мур, глядя на тонометр. – Давление очень низкое, восемьдесят на пятьдесят! Надо срочно зашивать рану. Зовите мисс Уэльс!

Мисс Уэльс стояла лицом к лицу с отцом – так он представился – и раздраженно, с блокнотом в руках, ему объясняла:

– Вы обязаны назвать фамилию! Мы не сможем оказать помощь вашей дочери, если вы не скажете фамилию!

– Доктор Мур готовится накладывать швы, – сказал Билл и добавил, обращаясь к отцу: – Вам придется выйти и подождать. У вашей дочери опасная рана. Как это произошло?

– Несчастный случай!

– Чем нанесена рана – ножом?