Изба и хоромы

Не было единства внутри дворянского сословия: официально или неофициально различались поместные и беспоместные, душевладельцы и «бездушные», потомственные и личные, столбовые и служилые, сановные и нечиновные дворяне. Что же касается помещиков, то есть интересующих нас здесь душевладельцев, то главное было – разница в количестве душ, которым и определялось богатство. Что было общего между владельцем нескольких тысяч, а то и десятков тысяч крепостных (Шереметевыми, Юсуповыми, Голицыными, Бобринскими и другими) и владельцами двух-трех, много десяти душ? Ничего, кроме того, что юридически и те, и другие были потомственными дворянами и помещиками.

Читатель, плохо знающий историю своего народа (а история – это не великие исторические события вроде Куликовской битвы, и не деяния императоров, выдающихся государственных деятелей и полководцев, а повседневная жизнь всего народа), воскликнет: да сколько их было, этих владельцев нескольких душ! Ведь в массовом сознании, сформированном и русской литературой ХIХ в., и пропагандой ХХ в., помещик – непременно большой барин, живущий среди многочисленной дворни в роскошном каменном особняке с колоннами или в своем богатом поместье.

Увы! Статистика прошлого свидетельствует: накануне отмены крепостного права мелкопоместных, к которым относили владельцев до 20 душ мужского пола (женщины в счет не шли), насчитывалось 41 % от общего числа душевладельцев, и в среднем их душевладение составляло 7,9 души на одного такого помещика! Много это или мало – почти 8 душ крепостных? А вот судите сами: по тогдашним меркам, с учетом производительности труда крепостных, считалось, что для содержания одного человека нужно 10 пар рабочих рук. А как быть, если их всего 2–3 пары?

Нынче у нас эпоха полузнания. Почерпнул человек некогда в школе полузабытые полусведения, прочел одну-две книжки о прекрасной жизни в помещичьей усадьбе – и сформировалось у него это полузнание. И стоит он на нем, как на камне. Как-то одна, немолодая уже дама, работающая в архиве (!), возмущенно заявила мне, что эти мизерабли, владельцы до 20 душ, – однодворцы! А позже выяснилось, что она – не одна такая, и даже в популярной литературе о мелкопоместных говорят, как об однодворцах. Воистину, невежеству нет предела. Однодворцы – совершенно особое сословие, сложившееся при Петре I, – потомки служилых людей по прибору. Было их в стране к середине XIX в. несколько десятков тысяч человек, и после Крестьянской реформы они слились со всем крестьянством. Однодворец был – как летучая рыба в океане. А дворянин и помещик, даже владеющий 2–3 душами крепостных, был все же дворянином и помещиком, со всеми присущими дворянству правами и без всяких обязанностей.

Иногда к мелкопоместным относили и владельцев от 21 до 100 душ. Этих было еще 35 % по отношению к общему числу душевладельцев, и в среднем на одного такого помещика приходилось 46,9 души. Например, всем известная еще по школе «дубинноголовая» Настасья Петровна Коробочка имела без малого 80 душ крепостных мужиков. Конечно, ела она жирно, пила сладко, спала мягко… и только.

Если читатель не поверит и заявит, что есть и «иные точки зрения» на помещиков (слышал и такое, да еще от человека, имеющего историческое образование), то отошлем его к материалам 10-й ревизии (переписи крестьянского населения), проводившейся в 1858–1859 гг., обработанным и опубликованным известным статистиком того времени, профессором Тройницким (101; 51–53, 57–50, 64–68, 76–85). Эти материалы давно и хорошо известны историкам и часто используются ими.

Итак, 76 % помещиков – мизерабли, из них 30 % практически нищенствовали, подвизаясь у богатых соседей в качестве домашних шутов и приживалов, почетных слуг, выпрашивая за это то возик овсеца, то мерку мучицы, то поношенный сюртучок, а то и слепенькую на один глаз кобылку.

Далее идут владельцы от 101 до 1000 душ. Именно 100 душ и были той гранью, которая делала душевладельца полноценным помещиком в глазах правительства. Например, когда в процессе подготовки Крестьянской реформы 1861 г. были опубликованы описания помещичьих имений по анкетным данным, поступившим из дворянских губернских комитетов по улучшению быта крестьян, в публикацию включили только имения свыше 100 душ. И правом голоса в дворянском губернском собрании пользовались владельцы не менее 100 душ, а «малодушные» должны были объединяться и, набрав в совокупности эти необходимые 100 душ, имели один голос на всех. Этих было около 23 % и в среднем на одного приходилось 246 душ.