Избавление от КГБ

В тот период в прессе начались разговоры о том, что якобы Госсовет, пойдя на поводу у Президента СССР, специально рассмотрел вопрос о реформе органов госбезопасности за несколько дней до завершения работы Государственной комиссии Степашина, чтобы принять решения, противоречащие рекомендациям этой комиссии. Президент СССР здесь был совершенно ни при чем. Как я уже говорил, противоречия были не в сути, а в той «новой» политической линии, которая в конечном счете пробила себе дорогу, ликвидировав СССР со всеми его институтами. Со Степашиным и большинством членов комиссии у нас было полное совпадение позиций по основным направлениям реформирования спецслужб — ив том, что касалось принципов, и в конкретных аспектах структурной реорганизации. В этих условиях затягивать решение об упразднении КГБ до следующего заседания Госсовета — значило просто продлевать агонию старого Комитета, не давая новым структурам безопасности обрести официальный статус.

Хотя это решение Госсовета, с точки зрения правовых норм, требовало еще подтверждения Верховным Советом Союза, в своей практической деятельности мы с этого момента стали исходить из новых реалий. Вскоре последовали указы Президента СССР о назначении Примакова директором Центральной службы разведки (ЦСР), Калиниченко — председателем Комитета по охране государственной границы (КОГГ), меня — руководителем Межреспубликанской службы безопасности (МСБ).

С этого момента формально вопросы внешней разведки и охраны границ к моей компетенции не относились. Моя основная забота заключалась в создании дееспособной МСБ, которая по своим задачам и функциям, пожалуй, ближе всего сравнима с Федеральным бюро расследований США. Велась разработка структуры организации, подготовка положения об МСБ, налаживание координации между всеми службами безопасности.

Временное положение о Межреспубликанской службе безопасности, которое должно было заложить правовой фундамент под нашу деятельность, было утверждено Указом Президента СССР 28 ноября 1991 года. МСБ руководствовалась в своей деятельности законодательными и другими нормативными актами республик и Союза ССР (если акты не опротестованы республиками), а также собственно Временным положением. МСБ подчинялась непосредственно Президенту СССР, а контроль за ее деятельностью был возложен на Верховный Совет СССР, Государственный совет СССР. В компетенцию Межреспубликанской службы безопасности входила прежде всего выработка «общих принципов в деятельности органов безопасности республик и координация их деятельности в целях наиболее эффективного использования имеющихся возможностей в интересах безопасности Союза и республик».

Из множества возлагавшихся на МСБ функций я выделил бы в качестве приоритетной прежде всего проведение согласованной с органами безопасности республик контрразведывательной работы по предотвращению и пресечению деятельности специальных служб иностранных государств и зарубежных организаций, наносящих ущерб безопасности Союза и республик.

Что такая деятельность ведется, я думаю, ни у кого сомнений нет. В октябре в одном из своих выступлений Президент США Джордж Буш заявил: «Успех в борьбе против коммунизма не означает, что работа ЦРУ завершена. Мы можем и должны найти лучшее применение для ресурсов, которые требовались для проникновения в советские секреты. Мы не собираемся ликвидировать наши разведывательные возможности, создать которые нам стоило стольких трудов. Однако мы должны приспособить их к новым реальностям». Ослабления активности спецслужб других стран на территории Советского Союза также не было замечено. Более того, у некоторых из них она даже возросла и все чаще проявлялась в деликатных предложениях нашим соотечественникам об оказании им помощи при каких-либо финансовых затруднениях.

Но, как и американцам, нам предстояло тоже приспособиться к новым реальностям. Мы уходили от «расширенного» понимания контрразведывательной работы, которая ранее заключалась чуть ли не в поголовном контроле за всеми иностранцами и знакомыми с ними советскими гражданами.

Слишком большие перемены произошли в мире, во внешней и внутренней политике нашей страны, чтобы продолжать проповедовать такой подход к организации контрразведки.

Кроме того, исходя из реальной ситуации в стране, я считал важным использовать профессионализм и оперативные возможности 2-го Главка для борьбы с организованной преступностью, прежде всего — международного характера. Контрабанда, валюта, терроризм, наркотики, коррупция.

Перед органами военной контрразведки ставились задачи обеспечения не только внешней безопасности Вооруженных Сил, понимая под этим контрразведку в ее традиционном смысле, но и внутренней — ограждения армии от организованной преступности, терроризма, хищения и торговли оружием.

Таким образом, в один ряд с традиционной для КГБ «ловлей шпионов» становилась вторая задача — борьба с высшими, наиболее опасными формами организованной преступности.