Евгений ЧАЗОВ

ЗДОРОВЬЕ И ВЛАСТЬ

Воспоминания «кремлевского врача»

1

В декабре 1989 года по дороге из Кракова в Варшаву автомашина, на которой я возвращался после вручения мне мантии почетного доктора Краковской медицинской академии, врезалась в неизвестно как оказавшийся поперек дороги польский «фиат». Я слышал разговор врачей: переломы, разрывы мышц, кровоизлияние, шок. И, понимая всю тяжесть состояния, радовался тому, что буду жив, что еще увижу дом, семью, своих учеников, наконец, самое главное, увижу небо, леса, просторы, вообще смогу ощутить все, что человек вкладывает в понятие «жизнь».

Только родившись второй раз, понимаешь, как дорога жизнь и сколько счастья и радости приносит она нам, несмотря на все несчастья, неприятности, невзгоды, которые приходится переносить. А если жизнь полна событий, встреч, если рядом творится история, то тем более хочется жить. И еще больше хочется донести до людей правду о том, какова она, эта история, история без прикрас и недомолвок, история как объективная истина. Но еще великий Платон говорил: «Истина прекрасна и незыблема, однако, думается, внушить ее нелегко».

Говорят, история рассудит. А всегда ли это так? Не служит ли она зачастую чьим-то сиюминутным интересам, не подыгрывает ли существующей в общественном мнении моде? Российская история, да и современная история — яркий пример тому. Одни и те же исторические факты могут приобретать совершенно разные значения в зависимости от характера их интерпретации. Вот почему важно объективное изложение материала, без предубежденности и без заинтересованности.

Как не позавидовать древнему Пимену, отрешившемуся от всего мирского в монастырской келье и ведущему летопись событий.

История — это прежде всего люди, их судьбы, их влияние на судьбы других людей, на ход исторических процессов. Было бы все просто и ясно, если бы можно было все разложить по полочкам: это — хорошее, это — плохое, это — белое, это — черное. Но такого просто не может быть: человек не робот и не статист. В каждом из нас генетически заложены особенности характера и мышления, талант (или его частицы), формирующийся в зависимости от условий жизни, среды, воспитания. Лучше всего это выразил известный скульптор Эрнст Неизвестный в памятнике Н. С. Хрущеву[1]

. Совмещая белое и черное, он хотел показать природу человека. Все мы состоим из белого и черного, только у одних больше белого, а у других — черного.

Моя жена совсем молодой девушкой работала в медицинском управлении Кремля. Однажды ее попросили проводить И. В. Сталина к руководителю одной из зарубежных коммунистических партий, находившемуся на обследовании в больнице. Поднимаясь в лифте, она увидела, что рукав шинели, в которой был Сталин, заштопан. Надо было знать, что тогда Сталин значил для любого советского человека, тем более — для молодой девушки. Вот и парадокс: убийца миллионов, тиран и в то же время — человек, не думающий о собственном благе, лишенный стяжательства, аскет. «Значит, Сталин не думает о себе, он думает о нас, о народе», — решила тогда молодая наивная девушка.

По-разному оцениваются те или иные личности, их характер, их значимость в жизни и политике, науке и культуре теми, кто их знал или был к ним близок. Процент субъективизма, как правило, велик. Он в значительной степени определяется политической и общественной ситуацией. К сожалению, беспристрастного восприятия истории практически не существует.

Жизнь и профессия сталкивали меня со многими политическими и государственными деятелями в нашей стране и за рубежом: Л. И. Брежнев[2] и Г. Насер[3], Ю. В. Андропов

[4] и X. Бумедьен[5], К. У Черненко[6] и Ж. Дюкло[7], Г. К. Жуков[8]

и Л. Лонго[9], М.С. Келдыш[10] и В. Ульбрихт[11], К. Симонов[12] и Ле Зуан[13] и многие, многие другие прошли передо мной за 23 года. Сегодня каждого из них описывают в зависимости от симпатий и антипатий не только к ним самим, но и к делу, которым они занимались. Если образ Г. Насера рисуют арабские деятели, то это национальный герой, необыкновенная личность. Если за него берутся западные журналисты, то изображают тираном и наделяют нелестными эпитетами. Л. И. Брежнева иначе как бездарностью и взяточником, причиной всех бед, свалившихся на головы советских людей, средства массовой информации в настоящее время нам не представляют. Но ведь этот вопрос гораздо сложнее. Забывают журналисты и публицисты, что в истории были как минимум два Брежнева: Брежнев Московского договора, ОСВ-1, Хельсинкского соглашения и Брежнев, допустивший то, что страна дошла до застоя в обществе и экономике, раскручивала спираль гонки ядерных вооружений. А какая противоречивая фигура Ю. В. Андропов! Даже у М.А. Суслова[14], с которым у нас были взаимные антипатии, в его фанатичной преданности прошлому, партийной догме была какая-то честность. Кстати, и в повседневной жизни он был очень честен.