Избавление от КГБ

Акт моей формальной отставки с поста руководителя МСБ несколько затянулся. Развернувшаяся в средствах массовой информации и подхваченная Верховным Советом и Конституционным судом Российской Федерации кампания против Указа Ельцина об образовании Министерства безопасности и внутренних дел фактически парализовала усилия исполнительной власти по его реализации. Будущее спецслужб вновь стало неопределенным. Наконец, 14 января 1992 года, Конституционный суд России признал Указ противоречащим Основному закону. Это означало, что все возвращалось на круги своя и создавало несколько странную ситуацию. Юридически я вновь оказался во главе МСБ. Но новый Указ Ельцина от 15 января поставил точку. Я освобожден от обязанностей руководителя МСБ. Сожалений у меня не было. Мне не нравилось работать на Лубянке.

11. В парламенте

Чем больше власть, тем опаснее злоупотребление ею.

Эдмунд Берк

Тот, кто когда-то случайно ли, а тем более сознательно «влип в КГБ», соприкоснулся с ним, оставил на себе его след, а свой — где-то там в его таинственных пустых коридорах, тот уже до конца дней своих будет мечен этой меткой. Тем более, если вы были «шефом», председателем этой уникальной организации. Хочешь или не хочешь, теперь до конца жизни ты последний председатель КГБ. Даже если и бывший, это дела не меняет. Даже «Военный билет» тебе заменили и выдали новый «Военный билет генерала КГБ запаса». Так что формально я в «запасе» у КГБ, хотя его уже и нет.

Сейчас я нигде не работаю. Сижу за своим домашним письменным столом, пишу. Отвечаю на телефонные звонки любознательных родственников и знакомых. Принимаю дома всех, кто приходит. И вдруг получаю телеграмму. Правительственную.

«Бакатину В. В.»

Уважаемый Вадим Викторович!

Комиссия приглашает Вас принять участие в открытых парламентских слушаниях по теме: «Роль репрессивных органов бывшего СССР в подготовке и проведении государственного переворота в СССР 19–21 августа 1991 г.» Комиссия хотела бы ознакомиться с Вашими оценками по теме слушаний, а также узнать о Вашем понимании места вновь создаваемых органов федеральной безопасности в нашем государстве, задач, стоящих перед ними, их функций и структуры, гарантирующих невозможность их участия впредь в подготовке и проведении заговоров против законной власти.

Слушания состоятся 4 февраля с. г. в зале Совета Национальностей Верховного Совета РФ в 10.00.

Председатель Комиссии, народный депутат РФ Л. А. Пономарев.

Честно скажу, это было неожиданно. Только начал привыкать к частной жизни… Опять в политику? А надо ли?

Но все-таки я не мог не пойти. Написал речь. Переговорил с Львом Пономаревым, уточнил задачу и строго вовремя был в не очень знакомом мне «Белом Российском Доме». Меня там знали. Начиная от симпатичных доброжелательных гардеробщиц и кончая корреспондентами. Интервью давать я решительно отказывался. Но, наверное, слишком решительно и многословно. Ибо на следующий день появились публикации, от которых не откажешься. Кажется, ведь что-то подобное говорил…

Не так уж много времени прошло, а впечатление такое, что вернулся куда-то в очень знакомое прошлое, но в то же время ничего и никого не узнаю, все и так, и не так… Как у Вертинского: «… Мы жили тогда на планете другой, и слишком устали… и слишком мы стары…»

Но ничего: выступил я на тех слушаниях… Как будто бы слушали… после того как я вернулся на свое место, кто-то сзади сказал, что «надо же, как волновался, значит, говорил искренне…»

Мне казалось, что я не волновался, но говорил действительно искренне, хотя всего сказать не мог.

Завершая разговор об избавлении от КГБ, привожу это мое последнее выступление с трибуны Российского парламента 4 февраля 1991 года. Разговор завершается, но не избавление. Избавление продолжается.

Итак. «Многоуважаемые депутаты, я благодарен вам за приглашение. Но должен подчеркнуть, что, выступая здесь, я никого не представляю и высказываю свое личное мнение.

Мне было предложено ответить на два вопроса.