Читаем Избавление от колдовства в волшебных сказках полностью

Обычно мы периодически движемся между этими двумя полюсами. При переходе от одного полюса к другому возникает ощущение жизни, и всю жизнедеятельность в этой области мы должны назвать психической, включив в нее сознание и бессознательное. Между этими двумя полюсами существует таинственная связь. Можно заметить, что при решении какой-то творческой задачи важная мысль приходит не прямо в сознание, а опосредованно — через телесную деятельность. Если вы попытаетесь рисовать, законченный образ может возникнуть в физиологической сфере и уже позже будет выражен на бумаге. Иногда пациенты могут выразить свою проблему только через жестикуляцию, а сделав определенный жест, они осознают его психическое содержание. Они заранее не знают, что именно выразят, ими движут только эмоции. С другой стороны, если в одной области происходит какое-то подавление или сдерживание (например, возникает мужская импотенция, то есть не действует соответствующий инстинкт), а при непосредственном лечении этого недуга (просто как физиологической импотенции) пользуются традиционными средствами, — то другая, психическая сфера тоже исцелится. Это значит, что иногда одна сфера может активизировать другую. Возможно, они обе представляют собой единый психофизиологический феномен.

Человек не обладает абсолютной свободой выбора, чтобы отдать предпочтение той или иной сфере. Например, X влюбляется в Y. По существу, казалось бы, есть выбор, на каком уровне следует развивать отношения — на платоническом или физиологическом. Современный человек тешит себя иллюзией, что у него есть выбор формы, в которой он должен воплощать в жизнь архетипическую идею слияния противоположностей — физической, духовной или промежуточной, содержащей обе предыдущие. Может показаться, что этот выбор полностью зависит от человека. Но если проанализировать сновидения людей, находящихся в такой ситуации, можно увидеть, что бессознательное имеет вполне определенное представление, на каком уровне должна воплощаться их связь, и налагает запрет на ту или иную сферу. Если человек ошибается в своем решении и воплощает в жизнь архетипический паттерн не на том уровне, его любовь может потерпеть крах. Например, человек может решить, что проживет это чувство только на духовном уровне, — и в результате становится очень невротичным. Определенное решение не является результатом только нашего выбора; окончательный выбор делает бессознательное. Нам следует следить за своими снами и ощущать свой собственный путь. Иногда человек начинает метаться от одного полюса к другому.

Порой ошибки, которые человек совершает, не сумев соблюсти необходимое внутреннее равновесие, порождают разные предчувствия. А при серьезных отклонениях от этого равновесия возникают невротические симптомы. Таким образом, должен существовать некий регулирующий фактор, который определяет уровень или область, где эти переживания могли бы существовать. Весьма вероятно, что такой регулирующий центр совпадает с общим регулирующим центром личности, то есть с Самостью. Если вы согласны с этой идеей, то становится ясно, что же означает колдовское заклятие, которое налагается на человека и превращает его в животное: оно означает ошибку, нарушение равновесия в сторону телесного, то есть инфракрасного полюса. Все, что следует пережить в психической или духовной сфере, приходится переживать на уровне животного паттерна. Если некое содержание бессознательного воплощено в образе какого-то теплокровного животного, его действиях и поведении (хотя оно не должно так себя вести), это значит, что существует некая психологическая идея, которую следовало пережить в промежуточной области, но по каким-то особым причинам она была оттеснена к одному из двух существующих полюсов. Возникает психическое расстройство, требующее лечения.

В волшебных сказках такое состояние воплощается в человеке, на которого была наброшена звериная шкура, ставшая причиной исключительно животной формы его внешнего поведения. Давайте спросим себя: почему в сказке должно произойти именно так? Обычно в клинических случаях такие прискорбные отклонения происходят, потому что сознательная установка человека на жизнь не соответствует его душевным увлечениям, поэтому подобным пациентам может быть полезна психотерапия. Если скорректировать сознательную установку пациента, развитие патологического отклонения можно остановить, а затем можно воссоздать и его основные ценностные ориентиры.

С помощью колдовства человека можно превратить в холоднокровное или теплокровное животное или в птицу, которая тут же улетает и ее невозможно поймать. Птицы благодаря их неуловимости воплощают фантазию или духовное содержание психики; так рождается идея о том, что души умерших людей имеют крылья и поэтому могут являться в облике птицы. Следовательно, если кто-то превращается в птицу, то можно утверждать, что стремление этого человека реализуется только в виде идеи или фантазии и не становится целостным человеческим переживанием.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека психологии и психотерапии

Техники семейной терапии
Техники семейной терапии

Крупнейший мастер и "звезда" семейной терапии, Минухин рассказывает, как он это делает. Начинает, устанавливает контакт с семьей, определяет цели… и совершает все остальное, что сделало его одним из самых успешных семейных терапевтов в мире (если говорить о практике) и живым классиком (если говорить о науке).Эта книга — безусловный учебник. Соответствует названию: техники описываются и обсуждаются, что само по себе ценно. Подробна, ясна, хорошо выстроена. И увлекательна, притом не только для психологов, врачей и семейных консультантов. Им-то предстоит ее зачитывать "до дыр", обсуждать, обращаться к ней за помощью… А всем остальным следует ее прочитать по тем же причинам, по которым во многих домах на полках стоит "Справочник практического врача".

Сальвадор Минухин , Чарльз Фишман

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Смысл тревоги
Смысл тревоги

Пытаемся ли мы разобраться в психологических причинах кризисов в политике, экономике, предпринимательстве, профессиональных или домашних неурядицах, хотим ли углубиться в сущность современного изобразительного искусства, поэзии, философии, религии — везде мы сталкиваемся с проблемой тревоги. Тревога вездесуща. Это вызов, который бросает нам жизнь. В книге выдающегося американского психотерапевта Ролло Мэя феномен тревоги рассматривается с разных позиций — с исторической, философской, теоретической и клинической точек зрения. Но главной его целью стало размышление о том, что значит тревога в жизни человека и как можно ее конструктивно использовать.Книга ориентирована не только на читателя-специалиста. Она доступна студенту, ученому, занимающемуся общественными науками, или обычному читателю, который хочет разобраться в психологических проблемах современного человека. Фактически, эта книга обращена к читателю, который сам ощущает напряженность и тревожность нашей жизни и спрашивает себя, что это значит, откуда берется тревога и что с ней делать.

Ролло Р. Мэй

Психология и психотерапия
Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии
Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии

Интегративная гипнотерапия – авторский метод. В его основе лежит эриксоновский гипноз, отличительной же особенностью является терапевтическая работа с взаимодействием частей личности клиента.Книга по праву названа «учебным пособием»: в ней изложены терапевтические техники, проанализированы механизмы терапевтического воздействия, даны представления о целях и результатах работы. Но главное ее украшение и основная ценность заключается в подробном описании клинических случаев, сопровождающихся авторскими комментариями.Психологи, психотерапевты, студенты получат возможность познакомиться с реальной работой в клиническом гипнозе, а непрофессиональные читатели – несомненное удовольствие от еще одной попытки соприкоснуться с тайнами человеческой психики.

Леонид Маркович Кроль

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология