Избранник поневоле

– Это ничего, батюшка, - отозвался лейтенант. - Не страшно, что стены разрушены. Храм - в наших сердцах, в наших душах. А это, - он обвел пространство вокруг себя, - всего лишь стены. Это я понял, когда пробирался среди нечисти к танкам…

– Спасибо тебе, лейтенант! За всех нас…

– Это Вам спасибо, батюшка! Если бы не Ваша ладанка, не дойти бы мне…

Барков достал образок из-за пазухи и аккуратно, как особо ценную вещь, снял его с шеи.

– Оставь себе, может, еще пригодится, - сказал отец Александр.

И в этот миг какой-то невзрачный мужичок, который жадно прислушивался к их разговору, вдруг выхватил из рук лейтенанта ладанку и бросился с нею наутек, выскочив за пределы полуразрушенной церкви. Барков хотел догнать его, но отец Александр остановил спецназовца, схватив за локоть.

– Оставь его, пусть бежит. Вряд ли это ему поможет…

Через несколько секунд после этого с улицы донесся истошный вопль.

Барков выглянул в пролом и увидел, как монстры терзают тело незадачливого воришки, разрывая на части, у которого в руке до сих пор была зажата украденная вещь.

– Но почему? - обернулся лейтенант к отцу Александру.

Священник устало улыбнулся.

– Ты же сам сказал, Храм Божий - в наших сердцах! Для этого бедняги образ был всего лишь картинкой, которая, как он думал, сможет защитить его от нечисти. Но в сердце его не было Веры. Веры в Бога, веры в себя, веры в спасение…

В это время в проломе на противоположном краю церкви появился

Николай. На мужчину было страшно смотреть. Одежда вся изорвана и обожжена, лицо - в крови, правая рука безжизненной плетью висела вдоль тела, левая штанина вся пропиталась кровью. Барков успел вовремя, чтобы подхватить упавшего Николая на руки…

***

Не успел Иван отойти от испытания водой, как почувствовал, что в салоне машины становится жарковато. Температура окружающего воздуха повышалась прямо на глазах. От одежды, от мокрых сидений и обивок кабины повалил пар. Потом появились первые языки пламени…

Иван подавил в себе первое инстинктивное желание выскочить из машины. Он прекрасно понимал, что это - очередная "шутка" нечисти, направленная на то, чтобы выманить его за пределы защитного контура.

Парень продолжал непрерывно бормотать молитвы, закрыв глаза и время от времени осеняя себя крестным знамением.

Тем временем огонь разбушевался не на шутку. Одежда на Иване дымилась уже не от испарявшейся воды, а от жара. Лицо нестерпимо жгло, волосы потрескивали. Особенно сильно досталось ушам. Иван чувствовал, что они уже обожжены.

– Беги, Иван, беги! Спасайся! - услышал он голос прямо перед собой и открыл глаза.

Вокруг неистово бушевало пламя, он чувствовал нестерпимую боль и запах горелого мяса. Своего мяса… Хотелось закричать, но он сжал зубы, прикусив язык. Силы читать молитвы уже не было, но в голове постоянно крутилась одна мысль, въевшаяся в мозги, выжженная каленым железом, как клеймо. "Не поддавайся, это всего лишь обман, все будет в порядке!"

Он горел, горел заживо, ощущая то, что чувствовали еретики на кострах инквизиции. Слезы нестерпимой боли, вытекавшие из глаз, сразу же высыхали. А перед лицом висела огненная морда какого-то неведомого духа и твердила:

– Иван, ты ведь сгоришь! Скажи только одно слово, впусти нас, и все прекратится! Не сопротивляйся!

– Нет! - прохрипел Иван и потерял сознание…

 29 апреля. Утро.

Штаба, координирующего операцию по очистке города от бандформирований, уже не существовало. От всего его состава после этой ночи остался только один генерал Рокотов. Теперь он сидел в забрызганном кровью и еще чем-то непонятно-гадким домике в нескольких километрах от места базирования своего штаба и бессмысленно глядел перед собой. В его взгляде не было ни единого проблеска мысли. Мозг этого человека не выдержал того, что ему довелось испытать ночью, навсегда погрузив в свой мир, созданный им самим. Человек сбежал в этот мир от ужасов мира реального…

Едва солнце скрылось за линией горизонта, как нагрянули ОНИ. К тому времени весь состав штаба не спал. Обстановка в городе еще больше накалилась. Ближе к ночи группировки перешли от обороны к активному нападению. Они лезли напролом, не обращая внимания на потери, словно что- то гнало их прочь из города…

Сначала прервалась связь с подразделениями. Потом замолчали аппараты, связывающие штаб с внешним миром. А потом объявились эти твари, огромные, черные, мохнатые пауки… Ничто их не брало - ни пули, ни гранаты. Это было реальное воплощение детских кошмаров генерала. Больше всего на свете он боялся пауков…

Рокотов видел, как эти монстры опутывают его заместителя. Еще несколько человек уже висели в коконах, из-за паутины их лиц нельзя было рассмотреть. Генерал в ужасе забился под стол, надеясь отсидеться в этом сомнительном укрытии. Слышалась беспорядочная стрельба, крики ужаса и боли. Что-то зашуршало рядом с его ногой, он посмотрел туда и увидел, как из норы в земле появляется морда гигантской крысы. Ее усики подрагивали, красные глаза смотрели прямо на него, а с острых клыков капала слюна.