Избранник вечности

Это слишком! Александр резко развернулся и поспешил прочь, не прощаясь. Друзья и охрана едва успевали за ним.

Всю дорогу в резиденцию он молчал, оставаясь под впечатлением встречи. Гефестион и Птолемей, обратив внимание на его задумчивость, попытались отвлечь:

– Киник действительно похож на пса – старого, худого, с облезлой шерстью, полной блох. Странно думать о нём, как о нормальном человеке.

Александр резко повернулся к ним.

– Диоген – человек, а не пёс! Ему нужно завидовать – ни от кого не зависит, в отличие от меня и вас. Он самый свободный человек в Элладе! Ему не нужны жизненные блага, никто не властен над ним, ни в чём не нуждается и никому не прислуживает. Властвовать над такими людьми, как Диоген, невозможно даже царям. Назовите хотя бы одного, равного с ним в свободах. Я – царь, а подобными преимуществами не могу похвастаться. Потому что постоянно чувствую себя связанным обязательствами перед народом и поставленными самим же себе целями. О, если бы боги предоставили мне возможность родиться снова, я хотел бы прожить, как Диоген.

* * *

По случаю назначения архистратигом Александр устроил в Пелле народные празднества, продолжавшиеся девять дней. Там же состоялись состязания выдающихся атлетов Греции и Македонии, отчего народ назвал торжества Александра «Олимпийскими играми», по подобию тех, что каждые четыре года проводятся в Олимпии. Царь совершил жертвоприношение Зевсу Олимпийскому, смотрел все агоны – состязания сильных мужей на пределе физических сил. На стадионе на зрительских местах рядом восседали почётные гости из греческих городов и дружественных стран, союзников, кто отправлялся в поход на персов. Чтобы уберечь зрителей от солнца, натянули огромные полотнища, для тени. Во время праздника непрестанно происходили пиры и застолья, на которых участники хвалили царя.

Хорошее настроение Александра чуть не испортили знамения. Ему сообщили, как в храме Пиерии* покрылась кровью статуя Орфея*, словно вспотела. Придворный гадатель-мантик* Аристандр, видя обеспокоенность царя, глубокомысленно изрёк:

– Завидное предвестие бессмертия имени твоего!

– Поясни.

– Орфей – любимец Аполлона, певец и музыкант; его искусством заслушивались боги. Это позволяет предвосхитить твоё будущее, царь, когда поэты со всей Эллады будут воспевать твои великие победы.

Ответ устроил царя Александра.

Дион

По дороге из Коринфа в Пеллу Александр посетил Дельфы со святилищем Аполлона. К оракулу сына Зевса и непогрешимому прорицателю прислушивался каждый житель Греции, Македонии и остального эллинского мира. Богатые и малоимущие граждане, горожане и сельские жители, рядовые воины и полководцы хотя бы раз в жизни обязаны посетить всеэллинский религиозный центр, оставить дар ради того, чтобы из уст пророчицы Пифии услышать будущее. Цари и другие правители народов не начинали военные действия, не получив священного оракула.

На подходе к Дельфам Онесикрит предостерёг Александра:

– Я слышал, в храме существует особый порядок, когда Аполлон занят божественными делами. В это время не слышит голоса паломников, взывающих к нему. В такие дни Пифия не пророчествует. Вот почему нужно заранее известить служителей храма о желании посетить храм, и лишь после дают разрешение на посещение в определённый день. У тебя, надо полагать, договорённости нет.

– Договорись со жрецами! – занервничал царь.

Онесикрит поспешил вперёд и, узнав, что Пифию запрещено тревожить, вернулся.

– Ты, наверное, показался им слишком обходительным, – съязвил царь и поручил Гефестиону:

– Пойди ты! Не захочет принять, притащишь силком!

Пока друг отсутствовал, Александр нервничал, вышагивая перед храмом, не осмеливаясь нарушить границы священного участка. Появился Гефестион, растерянно развёл руками. Царь рассвирепел:

– Веди к ней!

Поспешил вслед, схватившись за рукоять меча. Онесикрит кричал вдогонку:

– Нельзя с оружием в храм бога!

От нетерпения в груди Александра бушевал огонь, в голове мешались мысли… Два жреца пытались преградить ему дорогу и тут же упали от сильных толчков в грудь. Угадав жилище Великой жрицы, ударил ногой в дверь.

В полутёмной комнате едва рассмотрел на постели полуодетую пожилую женщину с бледным лицом. Она попыталась укрыться какой-то накидкой. От неожиданности вскрикнула:

– Чего угодно тебе?

Низкий голос её прерывался от испуга или волнения.

Царь подскочил к жрице.

– Ты отказываешь мне в общении с богом?

От испуга она заверещала тонким голосом, потому что Александр схватил её за длинные седые волосы, стянул с постели и потащил к выходу. Пифия бесполезно хватала его за руки, отбивалась как могла, царапалась и наконец, обессиленная, выкрикнула:

– С тобой трудно справиться!

Александр неожиданно оставил жрицу и возликовал:

– О, Аполлон, я услышал твою волю!

Ускорил шаг, роняя на ходу слова:

– Это всё, что я хотел от тебя, безголовая женщина! Не хочу больше тратить на тебя время!

* * *