Избранница

Сад здесь был абсолютно ни при чем. Расхожая фраза о том, что каждый должен возделывать свое поле, частенько употреблялась, если женщине хотели напомнить, что сфера ее интересов должна ограничиваться семьей: муж, дети, хозяйство. Леонора не имела мужа и детей, а потому намек показался ей обидным вдвойне. А уж то, что он себе позволил, это прикосновение… И ее реакция – даже не понять, что сердило ее больше. Она подумала еще немного и решила, что больше всего ее раздражает причина, по которой он позволил себе такую вольность. Она была уверена в своем предположении, и это выводило Леонору из равновесия. Остаток дня девушка рьяно занималась хозяйственными хлопотами, не давая себе времени на раздумья и переживания. Она не позволит чувствам взять вверх над разумом. Самоконтроль – вот основа удачи. Опыт у нее имелся: когда капитан Марк Уортон пришел – и оказалось, что он не собирается назначить день свадьбы, как она думала, а желает разорвать помолвку, – Леонора не потеряла самообладания. Она не позволит ни одному мужчине, даже такому, как этот лорд Трентем, спутать ее планы и заставить играть по чужим правилам.

После ленча с дядей и Джереми Леонора отправилась наносить визиты. Первым делом девушка навестила тетушек, которые были искренне рады ее видеть, хоть гостья и приехала намеренно рано, дабы избежать встреч с завсегдатаями светских раутов, которые непременно появятся в гостиной тети Милдред часом или двумя позже.

Девушка вернулась домой к пяти часам и лично проследила за тем, чтобы обед был должным образом подан и съеден двумя рассеянными гениями. Ученые отобедали и удалились обратно в библиотеку. А Леонора отправилась в зимний сад. Она сидела на своем любимом стуле, уперев локти в стол и положив голову на переплетенные пальцы рук, и, нарушая добрый совет – или суровый запрет? – думала о грабителях и взломщиках.

Лорд Трентем имеет графский титул. И что из этого следует? А то, что хоть на дворе февраль и светская жизнь не слишком оживленная в это время года, все же он наверняка получит приглашение на какой-нибудь раут, куда просто нельзя не пойти. Или пойдет, в клуб, дабы за игрой и разговором провести время в обществе себе подобных. А если не в клуб? Ну, кругом полно женщин, и она не столь наивна, чтобы не чувствовать его притягательность; наверняка так или иначе лорд Трентем будет занят сегодня вечером. И кто же позаботится о взломщиках? Она фыркнула довольно презрительно. Восемь часов вечера, а за окном темнее, чем в полночь. Дом номер двенадцать возвышается совсем рядом. Окна его темны, и любому прохожему очевидно, что он необитаем.

Леонора вздохнула. Раньше там жил мистер Морриси; неисправимый грубиян, он все же искренне радовался ее визитам. Они были не только добрыми соседями – скорее друзьями, и девушка искренне горевала, когда старик умер. Дом перешел по наследству к лорду Марчу, но тот имел шикарный особняк в районе Мейфэр, и дом в Белгрейвии оказался не нужен. Лорд решил его продать. Возможно, Трентем или кто-то из его друзей знакомы с лордом Марчем. И вполне вероятно, что сегодня они собираются вместе провести веселый вечерок.

Откинувшись на стуле, Леонора вытянула ящичек, который неприметно крепился под столешницей. Среди старых счетов и прочего хлама здесь лежал большой ключ. Несколько секунд она колебалась, разглядывая его, потом решительно вынула и положила перед собой на стол.

Интересно, распорядился ли лорд Трентем сменить замки?

Глава 3

Тристан переменил позу и поудобнее прислонился к стене. Хотелось бы знать, который час, но нельзя рисковать, зажигая спички. В конце концов, какая разница. Он будет ждать сколько потребуется.

Клуб «Бастион» был погружен в темноту, но у Тристана не было ощущения одиночества. Наоборот, дом казался хорошо знакомой и надежной крепостью, защищающей его от ледяного ветра и мрака ночи. Иногда по окнам начинал шелестеть дождь. По звуку было ясно, что часть капель уже обратилась в лед – они не стучали, а шуршали по стеклам и лишь потом таяли, заливали окна слезами. В такую погоду грабитель вряд ли будет долго оттягивать свой визит. Наверняка к полуночи явится. А сейчас, прикинул Тристан, должно быть, около десяти.

Ожидание не томило: до недавнего времени оно было частью его работы. Сколько раз приходилось часами ждать какого-то события или прихода агента. Нужно просто освободить мозг, позволить воображению бродить по приятным тропам, а тело оставить в засаде: спокойное, неподвижное, но готовое отреагировать на любой, даже самый легкий шум или движение.