Избранница Павла

"И за шо нам таки его прикажете любить? Нос у него классический и можно даже сказать фирменный. Волосы в беспорядке. Глаза правда умные, ну таки оно ж и понятно, ищите дураков на Привозе. И чего-то я ни одного его фильма не помню. Хотя… вроде бы что-то подобное в титрах документального кино звучало. Гм-м-м. Ну и компания у нас подобралась. Редактор киножурнала, недооператор, плюс новоиспеченный кинодокументалист. И еще девица какая-то, словно мышь в углу сидит. Имя свое она так тихо пропищала, что я и не запомнила. Комбриг, начлет бригады, мой комполка, еще аж целых два комиссара… Ну и, собственно говоря, главный многостаночник этого безнадежного дела, сценарист-истребитель, он же постановщик воздушных схваток. Мда-а".

Беседа сразу перешла в целевое русло. Павла честно предупредила, что на все разговоры есть всего пара часов, поэтому обычный треп был пущен побоку, и сразу начались обсуждения деталей сценария фильма и спецэффектов.

…

— И зачем у вас столько воздушных боев? Вы что же думаете, зрителю интересно будет ждать когда все это закончится?

— Вы же, Володя, вроде бы кинооператор. Вы что же, думаете, что воздушный бой длится час? Это ведь секунды. Увидел кого сбивать, несколько маневров, огонь и сразу отвалил. Даже глядеть некогда сбит он там или нет. Задержался на пару секунд и по твоему хвосту уже пули стучат. А сами бои могут быть настолько красочными, что чеховская "Чайка" на их фоне будет весьма блекло смотреться. Весь вопрос как это показать. Вы видели как самолет взрывается в воздухе? Нет? А как сбитый самолет тащит за собой дымный султан до самой земли? Или как самолет с убитым пилотом вращается пока уткнется в землю и не взорвется? Или хотя бы просто из кабины стрелка бомбардировщика смотрели, как ваши трассы упираются в мотор вражеского истребителя? Вы вообще, когда-нибудь в воздухе снимали?

— Да пока не приходилось.

— Ясно. Степан Кузьмич, товарищ майор очень прошу посадите этого студента в переднюю кабину спарки и против "Кирасира" с ним немножко покрутитесь. Вот тогда он поймет что такое воздушный бой.

— Ты, старлей, на товарищей-то кинематографистов так уж сильно не наседай. Да, не понимают они пока нашей специфики, ну так ты на то и нужен, чтоб все подробно обсказать, а потом и показать. В общем, сбавь пока обороты герой китайский!

— Есть сбавить, товарищ комбриг.

— Ну зачем вы, право слово! Он ведь действительно интересные вещи рассказывает.

— Ну хорошо. А те батальные сцены Турецкой, Японской и империалистической войн зачем обязательно с неба снимать? Ну там, чтоб шрапнели в воздухе рвались, фугасы фонтаны вздымали.

— А затем, Леонид Васильевич, чтобы показать, что на войне все работают. И работа эта тяжелая. А наши "воины неба" они тоже не сами по себе воюют, только чтоб повоевать. Они ведь другим бойцам помогают, подсказывают, где противника ждать, или вражеский налет отбивают. Или помогают подавить огневые точки, чтоб пехоте было легче в атаку идти. В той сцене, где "японцы" по колонне китайских беженцев лупят, мы же с вами как раз и покажем самый жестокий лик войны. Чтобы наши крылатые воины помнили – "не сбросим врага с неба, будут уже наши дома гореть и наши люди гибнуть, а победим врага, не просто орденами покрасуемся, а чьи-то жизни спасем". Поймите же, товарищи кинематографисты! Летчики они не для парада нужны. Как и пехотинцы и танкисты и артиллеристы…

— Товарищ Колун, ну а зачем, вообще, гибель наших пилотов показывать? Ну, как вы там рассказывали, про появляющиеся дырки от пуль на крыльях. Разбитые осколки остекления и кровь рядом с прицелом. Зачем все это? Может, пусть одни враги гибнут?

— А затем, товарищи, чтобы не врать своим ребятам! Собственная гибель в бою это ведь не самое страшное. А вот когда маленьких детей и женщин безнаказанно убивают с неба… Убивают, из-за того, что кто-то недодумал и не подготовил, или не обеспечил пилотов. А те пилоты, из-за этой чьей-то халатности физически не смогли всех защитить, да и сами погибли. Вот зачем!.. Вы репродукцию картины Пикассо "Герника" видели?! Вот и наш с вами, товарищи, фильм должен не просто чей-то глаз благолепием воздушного строя радовать. Он должен учить. Да, учить! Учить побеждать во имя жизни, и, если потребуется, УМИРАТЬ ВО ИМЯ ЖИЗНИ. И каждый пилот или наземный боец должен помнить, что гибель это еще не конец. Что придут другие. Те, кто поднимет наше знамя и доделает нашу работу…

— Видали ухаря! Мда-а. Может тебя, старлей, в Москву послать учиться. Стал бы ты у нас первым летным режиссером. С твоим бы жаром пылающим, ты бы потом нам такого наснимал…

— Не надо меня в Москву, товарищ комбриг. Мне уже и ехать пора, время минут пятнадцать как вышло. Я только очень прошу, ну попробуйте вы все вместе начальство убедить чтобы фильм многосерийным сделали, иначе ничего у нас толкового не получится… Товарищ полковой комиссар, я вашей машиной воспользуюсь?

— Погодите! Товарищ Колун. Мы же еще столько всего не обсудили. Вы ведь и про пленку нам так и не объяснили. Зачем вам и цветная и черно-белая пленка для съемки нужны?