Избранница Тьмы. Книга 1

Ему не пришлось ничего объяснять ей, старуха молча указала, куда положить девушку, зажгла ещё одну лампу, поднесла к недвижимой Истане. Оглядев её всю, тронув лоб, расстегнув петли одежды, обвела пальцами синяки и ссадины на груди, опустила руку между бёдер девушки. Отняв руку, полоснула мужчину осуждающим взглядом.

– Это ты её так повредил?

– Завтра она должна сесть в седло.

– Ты просишь невозможного.

– Не болтай и займись ей.

– Я не всесильна, есть вещи, которые мне неподвластны.

– А если я подожгу твою хижину, отрежу тебе язык и отдам псам?

– Ты в праве делать это со старухой, но можешь просто оставить её здесь, и я постараюсь исцелить её.

Маар усмехнулся.

– Нет, Тхара, она поедет со мной.

– Хочешь, чтобы я восстановила её, чтобы ты вновь её разорвал? Ты потеряешь рассудок с ней.

– Это не твоё дело.

– Не моё, но ты знаешь, чем это всё может кончиться. Исга́р, потерявший человечность, будет приговорён к смертной казни.

– Плевать.

Тхара горько поджала синеватые от старости губы, и чёрные глаза налились недовольством – попытки вразумить посыпались пеплом. Старая ведьма насколько древняя, настолько и упрямая, она всегда была чем-то недовольна. Сколько Маар её помнил, любила излишне поворчать, хотя сейчас поводов для этого было более чем достаточно.

Она поставила лампу, сняла с плеч шерстяной платок, принялась раздевать девушку.

– Она сильная, она может отнять у тебя душу, – не унималась ведьма, будто это ещё могло что-то изменить.

– Замолчи, Тхара, просто поставь её на ноги – это всё, что от тебя требуется.

Зачем ведьма его дразнит, он и так на грани.

– Это ни к чему хорошему не приведёт. Тебе лучше её убить, ты причиняешь ей страдания. Если ты оставишь её в живых, она найдёт способ тебе отомстить за всё, что ты делаешь с ней.

Маар сузил глаза, ему не было понятно, к чему клонит ведьма, хочет она спасти или, напротив, погубить асса́ру? Истана заворочалась, лицо её исказила боль, и она застонала.

– Как ты её нашёл? В округе не было ни одной дочери Ильнар.

Избавив Истану от панциря верхней одежды, ведьма шаркающим шагом прошла к очагу, поставила на огонь железную чашу, налила туда воды. Вырвала из пучков трав, подвешенных на верёвке, нужные стебли и бросила в закипающую воду.

– В скалах. Её терзали порождения. Я бы тоже хотел знать, как ей удалось спрятаться, – ответил Маар, отрывая от девушки взгляд.

Даже сейчас она была красива, на неё хотелось смотреть и смотреть, в груди что-то тупо ткнулось.

– Она твой яд, исга́р не должен приближаться к дочери Ильнар. Теперь ты боишься её потерять.

– Я ничего не боюсь, Тхара.

Ведьма помешала деревянной ложкой отвар, недоверчиво посмотрела на Маара.

– Когда-то маленький Маар испытал боль, увидев казнь своей матери. Боль породила одиночество, одиночество – страх. А страх всегда порождает жестокость. Насилием ты добьёшься только её ненависти и ещё больше боли и одиночества для себя. А затем придёт страх, который вновь будет толкать тебя на жестокость. Это замкнутый круг, и из него нет выхода. Всё может только усугубиться.

– Она неуправляема…

– Поэтому ты её сломил? – обратила на него старуха гневный взгляд. – Ты обманываешь меня и себя, Маар. Ты хочешь присвоить её себе, подчинить не для того, чтобы она стала послушной, ты хочешь, чтобы она на тебя смотрела по-иному…

– И как же?

– С желанием. Маар жаждет любви от этой асса́ру. Но боль, которую ты ей причинил, только парализует и отравляет душу. Принуждением ты ничего не добьёшься.

Маар хотел рассмеяться ведьме в лицо.

– Ты ошибаешься. Я хочу её иметь и потому буду продолжать принуждать. Принуждение заставит её не быть такой глупой. И у неё нет души.

– Ты очень одинок, – сдалась ведьма, сделав вывод, покачав головой.

– Нет, я просто очень голодный.

– Испробовав её раз, ты навсегда останешься таким. Ни одна умелая любовница теперь не сможет утолить твоего голода. Тебе не стоило её трогать. У тебя есть ещё выбор, но совсем скоро его уже не станет. Просто отпусти её.

– За кого ты меня принимаешь, Тхара? Я сверну ей шею, когда она мне надоест.

Ведьма не стала спорить, добавила в кипящую воду какого-то порошка, вновь помешала.

– Разрывов у неё нет. У неё достаточно созревшее тело, чтобы принять мужчину. Первый раз всегда болезненный, ко всему ты не сильно позаботился о ней, проникнув на сухую. Но есть жар и хрип в груди, если получится за ночь его остудить, завтра она встанет на ноги, – сказала Тхара и поднялась, подхватывая полотенцем чашу, перелила отвар в деревянную плошку.

– Завтра она должна встать. Мне необходимо нагнать свой отряд.

Ведьма сокрушённо покачала головой, больше не сказав ни слова, вернулась к Истане.