Избранное

Ты приняла свое распятие,как грех стыда осатанелого,не угрожая мне расплатами,но восклицая: что я делаю?Вот только комната — не озеро(там лилия была, Офелия,цветок корон), но не вопросамиизмучила меня — несмелостью,и только стыд, как след преследуя,останется, чтоб память мучая,водить любить, смущать пленерамии обнаженных тел могуществом,но жен мы не забыли, празднуяизмену, вечным ритуаломмы проклинать себя опаздывали,а впрочем, что нам оставалось?

Мы жен любили как любовники,им изменяли как любовницам,а ты была лишь слабой кровлею,а если больше — это вспомнится,так помни след стыда, не сетуяна роль вторую, из статистовмы начинали путь, поэтомупрости меня за то неистовство.

1959 (1961–1962)

" В пустых домах, в которых все тревожно, "

В пустых домах, в которых все тревожно,в которых из-за страха невозможно, —я именно в таких живу домах,где что ни дверь, то новая фобия,в них я любил, и в них меня любили,и потерять любовь был тоже страх.

Любое из чудовищ Нотр-Дамапустяк в сравненье, ну хотя бы с дамой,что кем-то из времен средневековьянаписана была на полотне,затем сфотографирована мне,как знак того, что мир живет любовью.Не говорю уже об утвари другой,но каждая могла бы быть тоской,которой нет соперниц на примете:любая вещь имеет столько лиц,что перед каждой об пол надо, ниц;ни в чем нет меры, все вокруг в секрете.Не смею доверяться пустоте,ее исконной, лживой простоте,в ней столько душ, невидимых для глаза,но стоит только в сторону взглянуть,

как несколько из них или однуувидишь через время или сразу.И если даже глаз не различит(увы, плохое зрение — не щит),то яыный страх на души те укажет.И нету сил перешагнуть черту,что делит мир на свет и темноту,и даже свет, и тот плохая стража.Не смерть страшна: я жить бы не хотел —так что меня пугает в темноте? Ужели инфантильную тревогумой возраст до сих пор не победили страшно мне и то, что впереди,и то, что сзади вышло на дорогу?

<1966 или 1967>

" Мое веселье — вдохновенье. "

Мое веселье — вдохновенье.

Играют лошади в Луне, —вот так меня читают Богив своей высокой тишине.Я думал выйти к океануи обойти его кругом,чтоб после жизни восхищатьсяего нешуточным умом.Но дождь, запутавшийся в листьях,меня отвлек от тех идей.Уснув, не перестал я слушатьшумящих лиственных дождей.

<1969 — весна 1970>

Лесничество

Не вожделеясь расстояньем

с Холма, подъемлющего бор,

как бы в беспамятстве стоял я

один в лесничестве озер.