Избранное

— Если ты останешься здесь, товарищи найдут способ сообщить об этом твоим родным, и мать, несомненно, все поймет и не станет сердиться. Но ты, пожалуй, права, лучше тебе вернуться и самой сказать ей обо всем.

Я вздохнула с облегчением, а дядюшка Фан неожиданно спросил:

— А как у тебя обстоят дела с Хоангом?

Я почувствовала, что заливаюсь краской от смущения. Дядюшка Фан рассмеялся:

— Я ведь просто так спросил. Подумал, не произошло ли каких-нибудь перемен в ваших делах.

Я поняла, что дядюшка Фан все знает, и, стараясь говорить как можно спокойнее, ответила:

— Видите ли, для меня сейчас самое главное — работа…

Дядюшка Фан снова весело рассмеялся:

— Ну, это, пожалуй, правильно. По-моему, в жизни каждого человека есть три важных момента: вступление в партию, создание семьи и час смерти. Что же касается ваших отношений с Хоангом, то ты должна сама все продумать и все решить. Я только хочу сказать, что Хоанг очень хороший парень. — И он весело закончил: — Конечно, если б я был девушкой, то, наверное, тоже долго выбирал, ведь столько хороших парней вокруг. — И уже серьезно добавил: — Ну а в общем смотри сама!..

Все время, пока я была на курсах, мы жили вместе с Хонг Лан. Обычно она возвращалась домой поздно — я знала, что Хоанг и Лан заняты в комитете по работе среди учащихся и студентов Сайгона и что комитет находится где-то в другом месте.

Хоанг отвечал за организационные вопросы, и поэтому ему приходилось много ездить. Обычно он оставался у нас недолго. Лан же постоянно находилась в лагере, но была очень занята и возвращалась домой только к ночи. О чем мы только не говорили ночами — о работе и учебе, о наших друзьях и родных, о книгах и кинофильмах, о последних песнях и даже о модах. Много раз Лан пыталась начать разговор о Хоанге, но я старалась уйти от этой темы — ведь если говорить с подругой, то надо выкладывать все, а я еще сама толком не разобралась в своих чувствах.

Хоанг снова пришел ко мне. Мы говорили о работе, о том, какой вклад она может внести в движение сейчас, когда создан Фронт освобождения.

Мы вышли из дома и направились к лесу. Лесные заросли в этот час казались особенно темными, хотя на небе светила яркая луна. Я испытывала какой-то необычайный подъем, я словно уже видела, что все наши дела в Сайгоне идут успешно. Наконец Хоанг сказал с улыбкой:

— Уже поздно, мне пора.

Мы пожали друг другу руки, и он тут же скрылся в лесной чаще, а я направилась домой. Через несколько минут я была у себя, а Хоангу еще предстояло пройти большой лес, пересечь рисовое поле, потом еще один лес.

На другой день наша группа стала готовиться в обратный путь. Когда собрались все, кто должен был вернуться в город, Хоанг пришел попрощаться. Он разговаривал с товарищами, а когда увидел меня, крикнул:

— Номер шестнадцать, можно вас на минутку?

Я остановилась. Хоанг подошел поближе.

— Сегодня вечером ты уходишь в город? — тихо спросил он. — Я слышал, выход намечен на шесть часов.

Я молча кивнула. Хоанг сказал, что вечером ему нужно вернуться в комитет.

— А когда именно?

— Еще не знаю точно.

— Ну ладно, до встречи.

Он протянул руку, как бы желая проститься и в то же время давая обещание увидеться перед моим отъездом.

Близился вечер, солнце быстро катилось за горизонт, из леса потянуло прохладой и покоем. Я вышла из дома. Хозяйка проводила меня до конца деревенской улицы. Здесь я попрощалась с ней, плотнее закутала лицо шарфом, но идти дальше не решалась, надеясь еще раз увидеть Хоанга. Никогда раньше я не ждала его так! Мне казалось, что мы расстаемся навсегда! Наконец я увидела его. Он торопливо шел со стороны леса. Я и радовалась, и волновалась, мне хотелось и бежать навстречу Хоангу, и спрятаться от него. Но Хоанг уже был рядом. Он с трудом переводил дыхание. Ведь он бежал сюда, торопился, хотел столько сказать! И вот теперь все слова вдруг куда-то исчезли… Я смотрела на него и радовалась, что он молчит и мне не надо отвечать ему. Я протянула руку, мы попрощались. Хоанг тихо сказал:

— Значит, уходишь!

Я ответила:

— А ты… остаешься…

Я не заметила, что он все еще держит мою руку. И вдруг у меня вырвалось:

— Скажи мне что-нибудь на прощанье.

Хоанг помедлил и, запинаясь, произнес:

— Будь осторожна!

Я тихонько высвободила руку и пошла по дороге. Хоанг не двинулся с места. Я обернулась и помахала ему. Мне нужно было торопиться к опушке леса, где всю нашу группу поджидал дядюшка Ты.

7

Вернувшись в Сайгон, я рассказала друзьям о том, что узнала на курсах, о том, что нам предстоит делать. Мой рассказ воодушевил всех. Для нас начинался новый этап работы: нужно было довести до каждого жителя города известие о том, что в стране создан Фронт освобождения, поднять население города на борьбу, и товарищи с энтузиазмом встретили это задание. Нужно было распространять листовки, вывешивать флаги, готовить лозунги и плакаты. Каждый из нас фантазировал, придумывал, что можно было бы еще сделать: запустить, например, воздушные шары с подвешенными к ним флагами, сбить плоты, установить на них плакаты и пустить по реке, использовать голубей для распространения листовок.