Избранное

— Нет уж, благодарю покорно, — возразил его собеседник. Он снова сошел на мостовую, где собралась группа негров, тоже глазевших на автомобиль. Часы на башне суда пробили двенадцать, и на улицу высыпали стайки ребятишек, спешивших домой на обеденную перемену, — девочки с разноцветными ранцами и скакалками громким шепотом обсуждали свои женские дела, горластые мальчишки в разных стадиях дезабилье толкали и пинали девочек, и те, сбившись в кучку, через плечо бросали на них презрительные взгляды.

— Я собрался закусить, — пояснил Маккалем. Он перешел через дорогу, открыл раздвижную дверь и, обернувшись, спросил Баярда: — Ты уже завтракал? Впрочем, все равно, зайдем на минутку.

С этими словами он многозначительно похлопал себя по карману.

Заведение представляло собой нечто среднее между бакалейной лавкой, кондитерской и кафе. В тесно заставленном, но чистом помещении примостилось два-три клиента с бутербродами и бутылками содовой, а суетливый, но излучавший доброжелательность хозяин рассеянно кивал им из-за стойки. В задней части комнаты несколько мужчин и женщин, большей частью фермеры, с застенчивым и в то же время чинным и важным видом закусывали, сидя за столиками. Из кухни, где, словно призраки, двигались в синеватом одуряющем чаду два негра, доносилось шипение и запах жареного. Пройдя через это помещение, Маккалем отворил дверь, сделанную в косой стене, и они вошли в комнатку поменьше или, вернее, в большой чулан. Узкое окошко, прорезанное под самым потолком, освещало единственный, ничем не покрытый стол и четыре стула. Вслед за ними вошел младший из двух негров.

— Слушаю вас, мистер Маккалем и мистер Сарторис.

Он поставил на стол два только что вымытых стакана, по которым еще стекали капли воды, и остановился, вытирая руки фартуком. У него была широкая, невозмутимая, внушающая полное доверие физиономия.

— Лимоны, сахар и лед, — приказал Маккалем. — Надеюсь, ты не пьешь всяких этих шипучек?

Негр помедлил у дверей.

— Нет, — отозвался Баярд. — Я лучше пунша выпью.

— Уж это точно, сэр, — согласился негр. — Вам требуется пунш.

Серьезно и одобрительно склонив голову, он снова повернулся, пропуская облаченного в чистый фартук хозяина, который вошел своей обычной развинченной походкой и остановился, потирая руки о бедра.

— Здорово, — сказал он. — Как живешь, Рейф? Баярд, я позавчера видел, как мисс Дженни со старым полковником заходили к доктору Пибоди. Надеюсь, ничего серьезного?

Голова его напоминала перевернутое яйцо; вьющиеся рыжеватые волосы, разделенные аккуратным пробором, походили на парик, а карие глаза сверкали горячим огнем.

— Войди и закрой дверь, — скомандовал Маккалем, втаскивая хозяина в комнату. Он достал из-под куртки бутылку фантастических размеров и поставил ее на стол. В бутылке была прозрачная янтарная жидкость, и хозяин снова потер руки о ляжки, не сводя с нее добродушного теплого взгляда.

— Боже милосердный! Где ты прятал эту флягу? В штанине, что ли? — спросил он.

Маккалем откупорил бутылку и протянул ее хозяину, который нагнулся вперед, понюхал, закрыл глаза и вздохнул.

— Это Генри делал, — пояснил Маккалем. — Лучший самогон за последние полгода. Надеюсь, ты не откажешься, если мы с Баярдом будем тебя держать?

Хозяин плотоядно крякнул.

— Ну и шутник, — сказал он Баярду, — остряк, да и только, — и, оглядев стол, добавил: — Но у вас тут всего два ста…

В эту минуту в комнату постучали, и хозяин, повернув свою остроконечную голову, сделал им знак рукой. Пока он открывал дверь, Маккалем неторопливо спрятал бутылку. В дверях показался негр, он нес еще один стакан и надтреснутую чашку с лимонами, сахаром и льдом. Хозяин впустил его в комнату.

— Если меня там кто спросит, скажи, что я на минутку отлучился, Хустон.

— Слушаю, сэр, — отозвался негр, ставя на стол стакан и чашку.

Маккалем снова вытащил бутылку.

— Охота тебе врать, — заметил он. — Все ведь знают, чем ты тут занимаешься.

Хозяин снова крякнул, пожирая жадным взглядом бутыль.

— Да, сэр, уж шутник так шутник, — повторил он. — Однако, у вас, ребята, времени много, а мне надо идти за порядком присматривать.

— Валяй, — сказал ему Маккалем, и хозяин сделал себе пунш. Он поднял стакан, попеременно помешивая и нюхая содержимое, и гости последовали его примеру. Потом вынул из стакана ложечку и положил ее на стол.

— Терпеть не могу комкать удовольствие, — сказал он, — да только дело не ждет.

— Работа, она всегда человеку пить мешает, — согласился Маккалем.

— Да, сэр, что правда, то правда, — сказал хозяин, поднимая стакан. — Здоровье вашего родителя. Я последнее время что-то редко встречаю старого джентльмена в городе.

— Он до сих пор не примирился с тем, что Бадди служил в армии янки, — пояснил Маккалем. — Говорит, что не поедет в город до тех пор, пока демократическая партия не отречется от Вудро Вильсона.