Избранное. Том 1. Невидимый всадник. Дорога на Рюбецаль

Недаром именно к ним, «хранительницам очага», обращается главный «пропагандмахер» доктор Геббельс и, играя на лучших чувствах, называет их «дорогими мамочками»...

Альбертина Муймер являет собой фашизм «снизу», его разновидность в мещанском каждодневном быту, в отношениях квартирных соседей, обитателей берлинских окраин, завсегдатаев привычных кабачков, пивнушек, в атмосфере, в которую проникают «идеи», рожденные «вверху», в «коридорах власти». Чудовищная смесь сентиментальности и изуверства, свирепой жестокости и лицемерной болтовни о милосердии вызывает глубокое чувство ненависти и презрения.

Мне думается, выразительность образа Альбертины создается не только жизненной фактурой, но и тем литературным приемом, который избрала писательница. Роман «Песочные часы» в своем существе исповедален. Это история юноши Рудольфа Шерера, немца с необычной судьбой. Он вырос и воспитывался в семье немецких антифашистов, получил образование в советской школе. Действительность фашистской Германии глубоко ему чужда. Он познаёт ее как временное окружение, приехав на короткий срок к своей бабушке, живущей недалеко от Берлина.

Но война коренным образом меняет и обстоятельства, и всю жизнь юноши. Восемнадцатилетний Рудольф оказывается отрезанным от своих родителей, от Москвы, от привычной жизни.

Он должен как-то укрепиться в новой обстановке и, как он надеется, каким-то образом связаться с антифашистским подпольем, наличие которого он то как будто устанавливает, то снова теряет тонкую ниточку возникшей было надежды.

Вся история рассказана самим Рудольфом. Это он, живущий по документам и под именем Вальтера Занга, официант из пивнушки «Песочные часы», квартирант фрау Альбертины Муймер, описывает свое бытие, свои встречи с людьми, сущность которых открывается ему постепенно в странных, чудовищных, иногда анекдотических, иногда ужасающих чертах.

Школа, комсомол, воспитание родителей-политэмигрантов, образованных марксистов, сформировали мировоззрение юноши. Поэтому естественно, что его наблюдения за живущими рядом остры и метки.

В романе лишь эпизодически и тоже глазами молодого героя доказаны крупные зловещие фигуры «третьего рейха». Основное же действие развивается в среде тех, кто был призван стать социальной базой германского фашизма, — этих мелких буржуа, лавочников, деклассированных элементов и рабочих, обманутых доходчивыми, броскими лозунгами нацизма.

С большой силой автор изображает трагедию прозрения немногих. К ним относится приехавший с русского фронта на побывку солдат Макс. Ночной разговор Макса с Вальтером — один из пиков романа.

В основе исповеди Макса лежит действительный факт: солдат вермахта, сын коммуниста, пытался переплыть пограничную реку, чтобы предупредить советских людей о готовящемся наступлении.

В романе этот инцидент послужил важным сюжетным узлом и психологическим толчком в поведении героя романа. Рудольф приходит к тем, кого искал: отважным борцам Сопротивления.

В романе «И мера в руке его...» немецкая действительность также увидена глазами молодого человека — Ларисы Смирновой, приехавшей из Москвы в Берлин к своему отцу, работнику Советского полпредства, в Веймарский период, когда нацизм только собирал свои силы.

Лариса и немецкий комсомолец, рабочий Гюнтер Весс полюбили друг друга. Лариса узнала многое о работе коммунистов, об их борьбе с угрозой нацизма. Наблюдательная и живая девушка полюбила рабочих людей Германии, вошла в их среду. Убийственного сарказма полны строки, рисующие атмосферу времен предфашизма и «восхождения» нацистов:

«Они прихватили очень много полезного и хорошего, что существовало до них. Но никто так не танцевал вокруг этих вещей и так не вопил о том, что они сами все это выдумали.

Они пели свой «Хорствессельмарш» на мотив известной революционной песни и слово «товарищ» они тоже взяли, с обязательным прибавлением «товарищ по партии». Даже красный цвет, цвет революции, они присвоили себе, вписав в красный стяг белый круг с черной свастикой.

Но в то время никто не принимал их всерьез. Нет!»

Этими книгами Ирина Гуро заявила о себе как о мастере остросюжетного политического романа, изобилующего оригинальными характерами и новыми для читателя ситуациями.

К ним тесно примыкает и роман «Арбатская излучина». Казалось бы, книга «московская», но она со многими новациями именно в «московских» границах, с точными портретами наших современников, с образом самой Москвы и особенно Арбата, по-своему увиденного автором. Но и здесь сильнейшими страницами оказываются именно те, которые раскрывают трагедию человека, потерявшего родину в самые критические ее времена, прожившего лучшие свои годы впустую, растратившего молодость и силы на обочине жизни.