Избранное в двух томах. Том 2

помощников и сказал:

— Составляйте отчет о готовности к пуску человека. Текст давайте без

особой шлифовки, но введение

261

и выводы чтобы были точные и четкие. Отчет пойдет. . — и он перечислил

адреса, в которые следовало разослать отчет, так, будто только за этим дело и

стало.

Впрочем, так оно с той минуты фактически и было. Решающее слово было

сказано. Дальнейшее представляло собой, как говорится, дело техники.

Е. А. Карпов справедливо заметил:

— Королев всегда точно знал, чего хочет. Чего добивается. И соответственно

выбирал самую лучшую — значит, самую полезную для дела тактику: и в

высших сферах, и с заказчиком, и со смежниками. Тут уж и свой темперамент

подчинял задаче полностью.

Очевидное пристрастие Королева ко всему новому навело Б. В. Раушенбаха

на мысль, которую он неоднократно высказывал, хотя и характеризовал каждый

раз сам как парадоксальную:

— Я думаю, что, если бы сейчас Сергей Павлович был совсем молодым

человеком, которому предстояло бы выбирать себе жизненный путь, он не пошел

бы в ракетную технику. Пошел бы в какое-нибудь другое, совершенно новое

дело.Действительно — полный парадокс! Королев — и не пошел бы в ракетную

технику!.. Согласитесь, это звучит примерно так же, как предположение, что, скажем, Станиславский не пошел бы в режиссуру или Пирогов — в медицину.

Но Раушенбах свою фантастическую гипотезу довольно убедительно

обосновывал:

— Ракетная техника сегодня — это большое хозяйство, запущенное на

полный ход. Королев же очень любил начинать — и не любил продолжать. .

Ракетная техника в начале тридцатых годов только зарождалась, и это определило

выбор Королева. . Он искал новое!.

Итак, отчет о готовности к пуску человека был написан, подписан и выпущен

в свет божий — сиречь в инстанции, каковым это дело надлежало

санкционировать.

И вот наступил день заседания Государственной комиссии, которое

впоследствии назвали «историческим». (Я взял это слово в кавычки, хотя если

оце-

262

нить происходившее в свете всего, что за ним последовало, то, действительно, иначе не назовешь.) Один из заместителей и ближайших многолетних

сотрудников Королева подготовил по его поручению к этому заседанию доклад

— всеобъемлющий, богато аргументированный, насыщенный объективным

анализом всех, «за» и «против».

Но, войдя в зал, Королев почуял (интуиция у этого человека была редкая),

всем своим нутром почуял накал волнения, более того — взвинченности

значительной части присутствующих. Причем присутствующих, которым

предстояло не просто отсидеть на заседании — «для представительства», — а

решать дело! Да еще к тому же давать ответственные справки, а некоторым и

отвечать на прямой вопрос: «По вашей части все готово? Никаких препятствий

нет? Вы ручаетесь?. »

Оценив ситуацию, Сергей Павлович сказал своему заместителю:

— Давайте лучше я сам. .

И сделал доклад сам. Если, конечно, позволительно назвать докладом

выступление следующего содержания:

— Корабль на космодроме. Подготовка заканчивается. Предлагаю разрешить

пуск с человеком.

И сел.

Дальнейший ход дела — поскольку конкретное предложение было четко

сформулировано — неизбежно свелся к вопросу: «Кто за?»

Несколько человек решительно подняли руки, за ними потянулись

остальные. И вопрос был решен. .

А начнись обсуждение развернутого доклада — и все неминуемо утонуло бы

в деталях, ранее уже многократно и всесторонне обсужденных..

Да, психолог он был большой!

И — тут это проявилось снова — умел «взять на себя».

Решительное поведение Королева при обсуждении вопроса о пуске первого

пилотируемого «Востока», конечно, опиралось не только на его редкостно

волевой характер, по и на огромную, многоплановую подготовку выраженной им

позиции. Над этим делом работали, без преувеличения, тысячи людей в течение

многих месяцев.

263 Ну, а если ответственное решение надо принимать самому — в одиночку или

почти в одиночку? Да еще к тому же в условиях страшного дефицита времени —

за считанные минуты? Каков был Королев в такой ситуации?

История космических полетов дает нам возможность ответить и на этот

вопрос.

Подходил к концу полет «Восхода-2», во время которого космонавт А.

Леонов впервые вышел в открытый космос и пролетел рядом с кораблем почти

над всей территорий Советского Союза — от Крыма до Камчатки. После того как

Леонов благополучно вернулся на корабль и основное задание этого пуска было, таким образом, успешно завершено, полет вступил в свою заключительную фазу.

«Восход-2» пролетел над районом космодрома и пошел на последний виток.

По каналам радиоуправления с Земли бортовая автоматика была включена на

выполнение ориентации, торможения и спуска — все это должно было

последовательно произойти в течение полутора часов последнего витка.

И тут-то выяснилось, что команда не прошла! Неожиданность!