Избранное в двух томах. Том второй

— Какие там любимые? Второпях каждый хватал то, что подворачивалось под руку. В прошлом году, после того, как пришли вы, всех этих парней забрали в армию. Ну, а их женушки остались дома и теперь сами не знают, не то девушки они, не то — нет, — смеется Люда.

«Ты тоже успела выйти замуж?» — хочу я спросить у нее. Но не осмеливаюсь. В душе хочется, чтобы она была незамужней.

Днем Люда на работе. Встречаемся мы вечером. Первый вечер ушел на знакомство, на поверхностные разговоры. И на другой вечер я не сумел зайти особенно далеко. Главный врач сказала, что выпишет в ближайший понедельник. Время подходило. Если я вот так, не вымолвив ни слова, уеду на фронт, выпадет ли еще раз такой прекрасный случай, или...

На третий день я увел Люду подальше от села. Что хорошо, так это то, что куда бы я ни потянул, Люда, не сопротивляясь, идет. Скажу: «Здесь как-то неудобно, пойдем в более тихое место», она, ответив «ладно», преспокойно идет под руку со мной. Однажды, побродив вокруг села, мы нашли уединенное местечко. Лето еще не начиналось, земля оказалась сыроватой. Несмотря на это, мы уселись, подложив под себя почерневший после зимы бурьян. Небо в легких тучах. Кажется, мягко светила луна. Сказать по правде, до луны мне не было дела. Меня волновала, занимала все мои помыслы девушка. Но замечаю, моя дрожь, кажется, не затронула Люду. Она продолжает свои сельские рассказы. Я же придвигаюсь все ближе и, обняв ее одной рукой, все крепче прижимаю к себе. Люда не особенно сопротивляется. Я даже поцеловал ее несколько раз.

Главный врач собирается выписать меня в понедельник, как вспомню, что это послезавтра, так сердце обрывается. Что бы там ни было, нужно довести дело до какого-нибудь конца. А я вот растерялся, не знаю, как быть, что сказать. Перебрал в памяти художественные произведения, которые читал когда-либо. Как там в них говорят? Все прочитанные книги в большинстве были на казахском языке, кроме редких переводов. Прикидываю, любовь в них отнюдь не похожа на мою. Там герои объясняются красивыми словами и не идут дальше поцелуев. А мои желания уходят дальше. Честно говоря, подлые желания. И все же хоть и с трудом, я перевел на русский язык то, что думал на казахском, и высказал свою греховную мысль красивыми словами.

— Давай испытаем блаженство любви, — сказал я.

Люда, вроде, что-то хмыкнула. Слов я ее не расслышал, сердце блаженно колотилось, я терял терпение. В общем, голос мягкий, кажется, не против. Или, может, не хочет, потому что земля сырая.

— Я же шинель подстелю...

— О чем это вы говорите? — сказала вдруг Люда, резко изменившись. Голос ее прозвучал возмущенно.

Вот те на! Видно, не поняла моих первых слов. Я опять растерялся, не зная, что ответить. Кажется, невнятно что-то бормотал.

— Я не думала, что вы такой. Считала, что ходим, как хорошие товарищи. А вы, выходит, тоже, как другие, об одном только и думаете.

После этого отношения наши изменились, Я тупо смотрел в землю от стыда и не мог сказать ни слова. Хотя с виду я сильный и уверенный, на самом деле я ужасно нерешительный. Выражение лица Люды так и не потеплело. Мы расстались молча. Я не пошел сразу в госпиталь, а еще долго бродил по улице. Нужно прийти в себя после такого удара. Оставшись один, стал оправдывать себя и рассердился на Люду. «Вы тоже, как другие...» Ну и что же? Да, как другие! Ничем не лучше. Что ж, теперь я должен ходить влюбленным по уши в эту пухленькую чернявую девушку? А война будет ждать? Завтра начнется штурм Крыма. Там погибнет множество людей. У меня нет пуленепроницаемого панциря. А если даже выйду невредимым из Крыма, то по дороге в Берлин меня ждет немало других крымов. Тоже мне! Ну, нет, ведь больше часа искали уединенное место. Сама не понимает, что ли? Можно подумать, мы выбирали место для огорода. Конечно, хорошо, что она честная, пусть будет счастлива, но...

Достоинство не позволило мне идти мириться с Людой. Да и чувствовал, что занятие это бесполезное. В нашем госпитале служила сестра Валя. Кажется, она ко мне неравнодушна, Не ломая долго голову, я потянулся к ней. Что делать, если первая любовь оказалась неудачной. Придется стать дон-жуаном, решил я.