Избранное

Екатерина. С этими Бурыкиными потешные ассамблеи затевать – только нервы тратить. Не мамочка она твоя… Фрейлина! И все – фрейлины. И я тоже! Крикни на меня! Или лучше заколку выдерни… Вот ету…

Дуня дрожащей рукой потянулась к ее голове.

Да не эту, а эту… а то и правда прическу испортишь! Выдерни и крикни: «Пошла вон!»

Дуня(вытянув заколку, шепотом). Пошла вон!

Екатерина. Громче! Крикни, чтоб все задрожали…

Дуня(неожиданно громко). Пошла вон! Вон!!

Екатерина(вздрогнув). Молодец!.. Но не переусердничай… А то Первый апрель, знаешь, быстро кончится! (Фрейлинам.) А вы, курицы, чего не смеетесь? Для кого я стараюсь?

Фрейлины робко захихикали. Сзади послышался шум.

Ну, все! Царь идет! Встречаем!!

Где-то слышен шум, даже звуки борьбы. Затем шуты – Шапский, Лакоста, Ушастик – в костюмах гренадеров выводят упирающегося Балакирева. Вид у него довольно странный – домотканая рубаха, лапти. На голове корона.

Екатерина(изумленно). Хорош царский выход, нечего сказать… Это еще что такое?

Шапский. Извини, царица. Пришлось ентого царя силком привезти. Убежать хотел.

Екатерина. Как – убежать? Куда?

Шапский. Говорит: в деревню!

Балакирев. В… Тверь… хочу…

Анисья Кирилловна(Екатерине)

. Вот беда-то… Не гневайся, царица-матушка, он после того, как на том свете побывал, умом чуток повредился… Заладил – «в Тверь хочу»… Сладу нет.

Балакирев. В… Тверь…

Екатерина. Вот дурак!.. Что ж у нас за страна такая: как человека царем назначат – он сразу удрать хочет! Шапский! Я ж тебе весь праздник самолично расписала по пунктикам…

Шапский(достает свиток). Так точно, матушка!

Екатерина. Ну и дай ему бумагу! Пусть не несет ерунды, а говорит по писаному…

Шапский(подсовывает бумагу Балакиреву). Читай… вот тута… Ваше величество… сука ты эдакая!.. Не срами нас!..

Балакирев(долго смотрит в бумагу)…В Тверь хочу.

Екатерина. Нету там про Тверь! Все! Во гнев вхожу!.. Во гнев! Сами на себя потом пеняйте!! (Глотнула из фляги.) Вот хочешь причинить людям радость – не дают! Читай, Шапский, ты, не то всех казню!

Шапский

(берет бумагу, читает по складам). «Ми-лы-е дети… Был я на Том све-те… Ца-ря Пе-тра по-ви-дал… Он у-каз для вас пе-ре-дал…»

Екатерина(удовлетворенно). Вот! Хорошо! А теперь доставай указ… (Балакирев молчит.) Ну? Где указ Петра?.. (Балакирев молчит.) Шапский, посмотри у его за пазухой – нет ли?

Шапский(полез Балакиреву за пазуху). Нету здесь, царица…

Екатерина. Должен быть.

Шапский. Может, обронил?.. А может, вообще не было?

Екатерина. Как не было, дурак, коли я сама туда клала?.. (Поняв, что оговорилась, начинает театрально визжать.) Ой, он меня замучил! Ой, он меня убить хочет! Ой, умираю!.. (Неожиданно пошатнулась, схватилась за грудь.) Ой, мамочка, майне либе, мне и вправду плохо сделалось…

К ней бросились фрейлины. Замахали веерами.

Анисья Кирилловна. Дунька! Что стоишь? Царица ты аль нет? Пойдем поговорим с Ванькой по-семейному… А то все пропадем…

Анисья Кирилловна, Бурыкина и Дуня окружили Балакирева, запричитали…

Дуня. Ванечка, милый, не губи ты нас…

Бурыкина. Не погуби!

Анисья Кирилловна. Куда ты собрался, дурачок? Нам на Невском прошпекте второй дом пообещали…

Дуня. И третий еще в Царском Селе построют!

Бурыкина. Как – в Царском Селе? Что мелешь? Ишь, куда Дуняшка замахнулась!

Дуня. А что, маменька, думаешь, зря, что ль, меня государыня на царицу учит?!

Бурыкина. Так это ж только на Первый апрель?..

Дуня. А вот и нет! Государыня пообещала: коли Иван будет себя хорошо вести, Первый апрель на весь год растянем… А то и навсегда!!

Анисья Кирилловна. Навсегда?! Вот счастье-то!

Бурыкина. Первый апрель навсегда?.. Как же это?.. И врать же тогда всегда придется, Дуня! Ты же врать не умеешь?

Дуня. Раньше не умела… дурой была. А с Иваном пожила – поумнела…