Избранные письма. Том 1

Это письмо — первое из дошедших до нас обращений Немировича-Данченко к Станиславскому: «Мы давно искали друг друга, хотя, казалось, искать было нечего, мы давно были знакомы и часто встречались, но только не угадывали друг друга» (Станиславский К. С. Собр. соч., т. 1, с. 434). Немирович-Данченко отметил талант Станиславского-актера еще в спектакле Общества искусства и литературы «Самоуправцы», который смотрел 29 ноября 1889 г. «Через графиню Головину слышал, что писатель Владимир Иванович Немирович-Данченко хвалил меня в роли Имшина», — записывал Константин Сергеевич (Собр. соч., т. 5, с. 132 – 133). После премьеры «Плодов просвещения» в постановке Станиславского Немирович-Данченко писал (под псевдонимом Гобой) в «Новостях дня» (10 февраля 1891 г.). «Комедия… была разыграна с таким ансамблем, так интеллигентно, как не играют хоть бы у Корша».

В 1392 г. Станиславский играет роль художника Богучарова в пьесе Немировича-Данченко «Счастливец». С 9 по 23 марта 1897 г. {493} Немирович-Данченко и Станиславский часто встречаются, будучи оба участниками I Всероссийского съезда сценических деятелей.

[151] Посылая письмо, Немирович-Данченко не знал, вернулся ли Станиславский из поездки за границу, куда уехал 15 апреля 1897 г. Владимир Иванович уехал из Москвы в деревню 7 мая, а Константин Сергеевич прибыл в Москву неделю спустя, 14-го.

[152] Письмо не сохранилось.

[153] Архив Н-Д, письмо без номера.

Датируется по словам «завтра, в среду» и по вечному календарю (встреча в отдельном кабинете ресторана при гостинице «Славянский базар» состоялась 22 июня 1897 г., ближайшая к этому числу среда приходится на 18-е).

Написано на визитной карточке карандашом. На сохранившемся конверте запись рукой Станиславского: «Знаменитое первое свидание — сидение с Немировичем-Данченко. Первый момент основания театра».

[154] Архив Н-Д, № 1526.

Год устанавливается пометою К. С. Станиславского и по содержанию.

[155] … кончил к Бородаю…

 — то есть заключил контракт с М. М. Бородаем на предстоящий сезон.

[156] По первоначальным планам Станиславского и Немировича-Данченко профессиональная работа вновь создаваемой труппы предполагала и совершенствование молодых актерских сил, и цикл учебных занятий, и т. д.

[157] Первоначально предполагалось, что по мере подготовки репертуара молодая труппа будет показывать свои спектакли в провинции и лишь через два сезона состоится открытие театра («большого») в Москве.

В дальнейшем идея предшествующих открытию поездок в провинциальные города отпала.

[158] Дорина — служанка в комедии Мольера «Тартюф»; здесь расширительно — артистка на амплуа субретки.

[159] Заметьте, что третий год — уже большой театр в Москве

 — см. примеч. 3 [В электронной версии — 151].

[160] {494} ИРЛИ, архив Е. П. Карпова (из собрания А. Е. Бурцева), ф. 550, ед. хр. 84.

Год устанавливается по срокам пребывания Немировича-Данченко в Ялте в 1897 г. и по упоминанию «Цены жизни».

[161] К началу сезона новая пьеса написана не была. Следующая пьеса Немировича-Данченко, «В мечтах», была написана только в 1900 г. Этому предшествовал ряд незаконченных работ.

[162] А. Е. Молчанов.

[163] Немирович-Данченко собирал в это время материал для своего романа «Пекло».

[164] См. далее письмо 35 к П. М. Пчельникову и примеч. 2 к письму 34 [В электронной версии — 168].

[165] Архив Н-Д, № 1527.

[166] Эта часть письма — ответ Немировича-Данченко на соображении, высказанные Станиславским в письме от 19 июля 1897 г. (см.: Собр. соч., т. 7, с. 110). Отказ вести дело «на собственный риск» мотивируется тут не только личными мотивами, но и тем, что «всякое частное предприятие в глазах публики получит характер антрепризы, и это придаст совсем другой характер всему делу. Товарищество на акциях — это общественное, просветительное дело, антреприза — это нажива. Вот как, мне кажется, будет рассуждать публика».

[167] Мысль о необходимости общедоступного театра для Москвы, с ее «миллионным населением, из которого огромнейший процент состоит из людей рабочего класса», проводилась Немировичем-Данченко в его док ладе, прочитанном 15 января 1898 г. Намечалось, что новый театр будет иметь «филиальные отделения на окраинах Москвы». Объединение пайщиков, созданное весной 1898 г., именовалось: «Товарищество для учреждения общедоступного театра в Москве». В афише первого спектакля также значилось: «Московский Художественно-общедоступный театр».

[168] К. С. Станиславский по настоянию Вл. И. Немировича-Данченко ездил смотреть Роксанову (Петровскую), которая играла в подмосковном дачном театре в Кускове. Свои впечатления он излагал Владимиру Ивановичу в письме от 19 августа 1897 г. (см.: Собр. соч., т. 7, с. 119 – 124).

[169] Станиславский ставил пьесу Г. Гауптмана «Ганнеле» в театре Солодовникова (премьера состоялась 2 апреля 1896 г.). Предполагалось включение этого спектакля в репертуар вновь создававшейся труппы; пьеса была подготовлена с новым составом исполнителей, но не была до пущена к представлению в МХТ.