Избранные письма. Том 2

[299] Факты деятельности К. С. Станиславского во время войны говорят о том, что Немирович-Данченко был несправедлив к нему в этих своих суждениях и прогнозах. В 1914 – 1915 гг. творческая жизнь К. С. Станиславского была чрезвычайно интенсивной. Он говорил сотруднику газеты «Театр», что сезон в 1915 г. открывается на месяц раньше обычного потому, что «велика потребность в хороших зрелищах в это тяжелое время». Из классического репертуара Станиславский выбрал труднейшие для сценического воплощения «Маленькие трагедии», потому что считал, что в такое страшное и тяжелое время Художественному театру нужны не злободневные пьесы, а именно Пушкин «в исполнении лучших артистов». Упорно продолжая работу над ролью Сальери, он вскоре заставил по-новому оценить ее и публику и деятелей театра.

В эти годы Константин Сергеевич как актер сохранил в полном объеме весь свой основной репертуар. Как режиссер он деятельно репетировал в 1915 г. пьесу Островского «Волки и овцы».

Одновременно продолжается его активная театрально-общественная деятельность.

{590} Напряженно работает К. С. Станиславский в эти годы в Первой студии. Он преподает, помогает в постановке «Калик перехожих» В. М. Волькенштейна, проводит целый ряд репетиций «Потопа», а в декабре 1915 г. начинает занятия по «системе» в Большом театре.

[300] См. примеч. 12 к письму 254 [В электроной версии — 77].

[301] Публикуется впервые. Архив А. М. Горького (КГ – ДИ – 7 – 6 – 13).

[302] Сытин.

[303] В письме речь идет о рукописи Немировича-Данченко «Театр Чехова», которую он предложил Горькому для печатания в журнале «Летопись», издаваемом Сытиным. Рукопись опубликована не была.

[304] Письмо А. М. Горького заканчивалось так: «Расходясь — и довольно часто — с людьми на почве идей, принципов, я никогда не теряю чувства моего уважения к ним и всегда рад вспомнить о тех добрых днях, когда я был душевно близок к Вам и к прекрасному делу, творимому Вами» (Музей МХАТ, архив Н‑Д, № 3787).

[305] Архив Н‑Д, № 1709.

Письмо не отправлено. Подписи нет.

Датируется по упоминанию работы О. В. Гзовской над ролью Софьи. Спектакль «Горе от ума» в новой редакции был впервые показан 27 октября 1914 г. с прежней исполнительницей роли Софьи М. Н. Германовой. Гзовская впервые выступила в «Горе от ума» 14 октября 1915 г.; ввод ее в роль Софьи готовил в октябре К. С. Станиславский (см. Записные книжки. Архив К. С., № 674).

[306] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1048.

Датируется по репетициям пьесы Д. С. Мережковского «Будет радость».

[307] В сентябре и ноябре 1915 г. В. В. Лужский вел репетиции пьесы «Волки и овцы».

[308] Архив Н‑Д, № 5414/1.

Точную дату установить не удалось. Судя по характеристике «опошленного искусства кинематографа», а также по орфографии, написано до {591} 1917 г., вероятно, в период 1915 – 1917 гг. (в эти годы участилось приглашение актеров МХТ для съемок в кинематографе).

[309] Архив Н‑Д, № 838.

[310] Весной 1916 г. должны были начаться репетиции «Дяди Вани» с новым распределением ролей. В архиве (Музей МХАТ) сохранился листок (без даты и без подписи) со следующим распределением ролей: Серебряков — К. П. Хохлов, Елена Андреевна — М. Н. Германова (вместо О. Л. Книппер, фамилия которой вычеркнута), Войницкая — Е. П. Муратова, Войницкий — Н. О. Массалитинова, Астров — В. И. Качалов, Телегин — В. Ф. Грибунин, Марина — Е. А. Левитская.

[311] В. В. Лужский.

[312] Архив Н‑Д, № 7888.

Дата определяется по связи с предыдущим письмом к О. Л. Книппер-Чеховой (месяц указывается предположительно).

[313] В. Ф. Грибунину при новом распределении ролей был поручен Телегин (Вафля), которого он сыграл позднее, в сезоне 1919/20 г.

[314] Первая студия МХТ.

[315] И К. С. Станиславский и Вл. И. Немирович-Данченко признавали впоследствии, что ярчайший талант В. Ф. Грибунина слишком редко находил себе применение в достойных его ролях репертуара МХАТ.

[316] Архив Н‑Д, № 1710.

Письмо не закончено и не отослано.

Датируется по возобновлению спектакля «На дне» (21 апреля 1916 г.).

[317] Владимир Иванович имеет в виду изменившийся в годы войны состав зрительного зала, в котором появилось множество беженцев из занятых немцами и прифронтовых губерний России. Для этой публики могли идти как новинки спектакли, уже не посещавшиеся коренными москвичами и сошедшие со сцены.

[318] К. С. Станиславский опасался, что срочность вводов принесет вред молодым исполнителям, толкнет их на путь ремесла.

[319] Перечисленные артисты репетировали и играли следующие роли! П. А. Бакшеев — Ваську Пепла, Ф. В. Шевченко — Василису, Н. Г. Александров — Актера, В. С. Смышляев — Алешку, В. В. Соловьева — Наташу, {592} А. Н. Морозов — Кривого Зоба, С. В. Халютина — Настю (роль была сыграна ею только в следующем сезоне), А. А. Гейрот — Барона (через месяц после премьеры-возобновления).