Избранные произведения. Том I

— Послушайте, — торопливо заговорила Леонсия, положив руку на его рукав, словно собиралась о чем-то просить. — Я буду совсем англосаксонкой в последний раз и скажу то, что мне сейчас хочется вам сказать. После — и уже навсегда — я стану хитрым порхающим существом женского пола, женщиной-испанкой, одним словом, такой, какой вы меня описали. Слушайте! Я люблю Генри — это правда, сущая правда. Но вас я люблю больше, гораздо больше. Я выйду замуж за Генри потому, что люблю его и обручена с ним. И все-таки я всегда буду любить вас больше.

Прежде чем Фрэнсис успел что-либо возразить, из кустарника вышли старый жрец майя и его сын-пеон. Почти не замечая присутствия молодых людей, жрец упал на колени и воскликнул по-испански:

— Впервые я узрел очи Чии!

Перебирая узлы священной кисти, он начал читать молитву, которая, если бы они могли ее понимать, звучала бы так:

«О бессмертная Чия, великая супруга божественного Хцатцля, создавшего все сущее из ничего! О бессмертная супруга Хцатцля, ты, мать злаков, божество сердца прорастающего зерна, богиня дождя и оплодотворяющих солнечных лучей; ты, что питаешь все семена, корни и плоды, поддерживающие жизнь человека. О преславная Чия, к словам которой всегда прислушивается ухо Хцатцля! Я, твой жрец, покорно возношу тебе молитву. Будь милостива ко мне и прости меня. Да изойдет из твоего рта золотой ключ к уху Хцатцля. Не для себя, о богиня, а для моего сына, которого спас гринго. Твои дети майя исчезают. Им не нужны сокровища, ибо я — твой последний жрец. Со мною умрет все, что известно о тебе и о твоем великом супруге, чье имя я произношу безмолвно, прикасаясь лбом к коленям. Услышь меня, Чия, услышь меня! Моя голова лежит на камнях пред тобой!»

Целых пять минут старый майя лежал распростертый на земле, содрогаясь, словно в припадке, а Леонсия и Фрэнсис с любопытством смотрели на него, невольно проникшись торжественностью молитвы, хотя она была им непонятна.

Не дождавшись Генри, Фрэнсис снова вошел в пещеру вместе с Леонсией. Старик, перебирая узлы и что-то бормоча, следовал за ними; сына же его они оставили на страже у входа в пещеру. В аллее мумий старик благоговейно остановился.

— Тут все написано, — возвестил он, выделяя из своего клубка один шнур с узлами. — Эти люди были плохими людьми и разбойниками. Во веки веков осуждены они стоять здесь, за пределами внутреннего покоя, где скрыта тайна майя.

Фрэнсис, войдя в роль проводника, быстро прошел мимо груды костей и ввел старика во внутренний покой; старый жрец пал ниц перед двумя идолами и молился долго и истово. Потом снова стал очень внимательно разглядывать некоторые из своих шнуров. Вслед затем он провозгласил — сначала на языке майя, а когда Фрэнсис объяснил ему, что они ничего не понимают, — на ломаном испанском языке:

— «От уст Чии к уху Хцатцля», — так тут написано.

Фрэнсис выслушал таинственное изречение, заглянул в темное отверстие рта богини, воткнул лезвие своего охотничьего ножа в замочную скважину чудовищного уха бога, постучал по камню рукояткой ножа и заявил, что статуя внутри пуста. Снова обратившись к статуе Чии, он постучал по ней, чтобы доказать, что и она пуста. Старик майя пробормотал:

— «Ноги Чии покоятся на том, что есть ничто».

Фрэнсис заинтересовался этими словами и заставил старика майя проверить их на узлах.

— Ноги у нее действительно большие, — смеясь сказала Леонсия, — но они покоятся на крепком каменном полу, а не на том, что есть ничто.

Фрэнсис слегка подтолкнул богиню, и оказалось, что она легко сдвигается с места. Обхватив статую руками, он стал передвигать ее, толкая и поворачивая.

— «Для людей сильных и бесстрашных будет она ходить», — прочел жрец.

Однако следующие три узла предупреждали об опасности:

«Берегись! Берегись! Берегись!»

— Ну, я полагаю, что это ничто, чем бы оно ни было, не кусается! — засмеялся Фрэнсис, оставив в покое статую, сдвинутую им на ярд от ее первоначального положения. — Вот что, старушка, постой-ка здесь немного или присядь, чтобы дать отдохнуть ногам. Они, должно быть, устали, стоя столько веков на том, что есть ничто.

Восклицание Леонсии привлекло его внимание к той части пола, которая только что освободилась из-под больших ног Чии. Пятясь назад от сдвинутой с места богини, Фрэнсис едва не попал в выбитое в скале отверстие, до сих пор закрытое ногами Чии. Оно было круглое, примерно фут в диаметре. Напрасно пытался молодой Морган определить глубину отверстия, бросая в него зажженные спички. Не достигнув дна, они гасли на лету от движения воздуха, произведенного их падением.

— В самом деле, похоже на то, что здесь бездонное ничто, — решил он, бросая в отверстие крошечный осколок камня.

Долго они прислушивались, пока до них донесся звук падения.

— И это еще, может быть, не дно, — предположила Леонсия. — Он мог удариться о выступ сбоку и остаться там.

— В таком случае это решит вопрос, — сказал Фрэнсис, схватив старинный мушкет, лежавший среди костей на полу, и собираясь сбросить его вниз.

Однако старик остановил его.