Избранные произведения. Том I

режде чем приступить к чему-либо другому, мы вкратце разделим

всю природу, именно на порождающую природу и порожденную

природу (natura naturata). Под порождающей природой мы разумеем

существо, которое мы понимаем ясно и отчетливо (через самого себя

и без чего-либо иного, необходимого ему, как все атрибуты, до сих

пор определенные нами), т.е. бога. Томисты также разумели под

этим бога, но их порождающая природа была существом (как они

это называли) вне всех субстанций.

П

орожденную природу мы должны разделить на две части: общую и

особенную. Общая состоит из всех модусов, непосредственно

зависящих от бога, о чем мы будем говорить в следующей главе.

Особенная состоит из всех особенных вещей, порождаемых

всеобщими модусами. Поэтому порожденная природа, чтобы быть

правильно понятой, нуждается в субстанции.

ГЛАВА IX

О ПОРОЖДЕННОЙ ПРИРОДЕ (NATURA NATURATA)

Ч

то касается всеобщей порожденной природы, или модусов, т.е.

творений, зависящих непосредственно от бога или созданных им, то

мы знаем их только два, именно движение в материи * и разум в

мыслящей вещи. Они же, говорим мы, существовали от вечности и

останутся навеки неизменными. Творение — действительно столь

великое, как подобало величию создателя.

Ч

то касается собственно движения, то оно скорее относится к

рассуждению о естествознании, чем сюда.

__________________

*

Примечание. То, что здесь говорится о движении в материи, сказано не

серьезно. Ибо автор думает еще найти причину этого, как он это сделал

в известном смысле а posteriori. Однако это может здесь остаться, так как

на этом ничего не построено или от этого ничего не зависит.

1

07

Т

о, что оно существовало от вечности и навеки должно остаться

неизменным, что оно в своем роде бесконечно, что оно не может ни

существовать, ни быть понятым само через себя, но лишь

посредством протяжения, — обо всем этом, говорю я, мы не будем

здесь рассуждать, но скажем лишь о том, что оно есть сын, творение

или произведение, непосредственно созданное богом.

Ч

то касается разума в мыслящей вещи, то он так же, как первое, есть

сын, творение или непосредственное создание бога, также от

вечности сотворенное богом и навеки остающееся неизменным. Этот

его атрибут, однако, только один, именно познавать всегда все ясно и

отчетливо, благодаря чему неизменно возникает бесконечное или

совершеннейшее удовольствие, которое не может отказаться делать

то, что оно делает. Хотя то, что мы сказали, достаточно ясно само по

себе, однако мы еще яснее докажем это в рассуждении об аффектах

души и потому здесь ничего не скажем больше об этом.

ГЛАВА X

ЧТО ХОРОШО И ЧТО ДУРНО

Ч

тобы кратко сказать, что само по себе хорошо или Дурно, мы начнем

таким образом:

Н

екоторые вещи находятся в нашем уме, а не в природе, и, таким

образом, они являются нашим собственным созданием и служат для

отчетливого познания вещей. Под ними мы разумеем все отношения, касающиеся различных вещей, и мы называем их мысленными

сущностями. Теперь возникает вопрос, принадлежит ли хорошее и

дурное к мысленным или к реальным существам? Но так как хорошее

и дурное не что иное, как отношения, то нет сомнения, что они

должны считаться мысленными сущностями, ибо нечто никогда не

называют хорошим, как в отношении к чему-нибудь другому, что не

так хорошо и не так полезно нам, как это другое. Так, говорят, что

человек дурен лишь по отношению к тому, кто лучше, или — яблоко

плохое в отношении к другому, хорошему или лучшему.

1

08

В

се это не могло бы быть сказано, если бы не существовало лучшего

или хорошего, в отношении к чему оно так названо.

И

так, когда называют нечто хорошим, то это значит не что иное, как

то, что оно согласуется с всеобщей идеей, которую мы имеем о таких

вещах. Поэтому, как мы уже прежде сказали, вещи должны

согласоваться с их особыми идеями, существо которых должно быть

совершенной сущностью, а не со всеобщими идеями, потому что их

тогда не было бы вовсе. Хотя дело ясно для нас, мы ради

подтверждения сказанного прибавим в заключение того, что

говорили, еще следующие доказательства.

В

се вещи, существующие в природе, суть или собственно вещи, или

действия. Но ни вещи, ни действия не бывают хороши или дурны.

Следовательно, хорошее и дурное не находятся в природе.

И

бо, если бы хороши и дурны были вещи или действия, то они

должны были бы иметь свои определения. Но хорошее и дурное (как, например, доброта Петра и порочность Иуды) не имеют определения

вне сущности Петра и Иуды, так как последняя одна существует в

природе, а первые никогда не могут быть определены независимо от

их сущности. Отсюда следует — как выше, — что хорошее и дурное