Избранные произведения. Том III

— Ну-ка, покрутись, прогуляйся, — сказал Тревис, и Молчун прошёлся, показывая обновку.

— Неплохо, мундир на тебе как влитой. Ты что, раньше солдатом был?

— Не помню, — ответил Молчун, пожав плечами.

— Ну да, конечно.

— А пуговицы-то чистая медь! — заметил Габбе. — Никакого тебе олова.

— Порядок, — согласился Тревис.

После кладовщика пришло время идти к цирюльнику. Он нашелся здесь же, всего в нескольких шагах от кладовой, и был не слишком пьян.

— Ух ты, какой разряженный! — воскликнул Ратмир, одетый в кожаный жилет и синие штаны с золотистым лампасом.

— Нужно прическу подправить, чтобы как солдат, а не это самое… — сказал Тревис.

— Дык дело-то знакомое, — ухмыльнулся цирюльник и дыхнул на Молчуна вчерашним и уже сегодняшним перегаром. — Снимай мундир, а то перепачкаем… кровью.

Заметив удивление в глазах новичка, он счастливо засмеялся.

— Мылом, мылом, конечно! Неужто ты меня за косорукого держишь?.. Сейчас сделаем.

И Ратмир принялся точить бритву на ремне.

— Брить не надо, только подстриги, — напомнил Тревис.

— Не учи меня. Ты клиента привел, остальное моя забота.

Тревис вздохнул, ослабил ремни на кирасе и вышел в коридор подождать. Спорить с цирюльником было бесполезно.

Глава 21

Вскоре Молчун был чисто выбрит, подстрижен, а надев мундир, стал еще больше походить на образцового гвардейца.

— Ну что же, можно прямо сейчас на императорский смотр, — сказал Тревис, оставшийся довольным видом новичка. — Ну, пойдем, покажемся его светлости, а то я не знаю, что мне с тобой дальше делать.

Они вернулись на шумное подворье, откуда то и дело выезжали подводы, а им на смену приходили порожние.

— Его светлость корабли готовит, на землю новую ехать, — пояснил Тревис.

— Далеко?

— Говорят, дня четыре, но я там никогда не был. С соседом нашим, прелатом Илкнером, сговорились поменяться, мы им малую ближнюю отдадим, а они нам — дальнюю большую. Ну-ка постой…

Тревис остановился и сдвинул шляпу Молчуна чуть набок.

— Вот так у нас носят.

— Спасибо, господин Тревис.

Проталкиваясь между подводами и пропуская нагруженных поклажей грузчиков, они миновали самую тесную часть подворья и вошли под своды замка. Молчун ожидал увидеть серые стены и высокие закопченные потолки, но оказалось, что изнутри замок побелен, а залы в большинстве своем были «для полезности» перехвачены перекрытиями. Лишь каменная лестница все еще хранила на себе признаки былого величия, и ее первый марш был украшен скрывавшимися в нишах скульптурами мифических воинов, а на стенах висело не менее полусотни потемневших от времени портретов предков прелата Гудрофа.

Но уже за поворотом, на следующем марше все поменялось. Ступени здесь прикрывал мягкий ковер, ниши были завешаны гобеленами, а на стенах, по новой моде, висели яркие пейзажи с видами местных холмов, гор и водопадов. Молчун заметил, что основная часть пейзажей была выполнена на шелку в незнакомой ему технике.

В коридоре второго этажа, выбеленном особенно тщательно и освещенном лампами с чистыми стеклянными колпаками, из библиотеки навстречу Тревису и Молчуну неожиданно вышла девушка.

Заметив ее, Тревис встал к стене, и Молчун последовал его примеру.

— Здравствуй, Тревис, — на ходу бросила Амалия.

— Здравия желаю, ваша светлость!

— Стоп, — сказал себе Амалия и остановилась напротив новичка. — Кто он, Тревис, где я могла его видеть?

Главный телохранитель растерялся, мысленно перебирая возможные места, где дочь прелата могла видеть Молчуна.

— Э-э… Представься ее светлости… — буркнул он, не придумав ничего лучше.

Новичок на мгновение замешкался, затем сдернул шляпу и поприветствовал Амалию, поведя шляпой по полу и сделав ногами несколько замысловатых движений, как будто танцуя.

Амалия и Тревис переглянулись.

— У меня нет имени, ваша светлость, все зовут меня Молчуном. Я невольник его светлости прелата Гудрофа, — сообщил новичок, прижимая шляпу к груди и глядя в пол, как и подобает невольнику.

— Не может быть! — воскликнула Амалия. — Ты тот самый вонючка?

— Видимо, да, ваша светлость, — скромно подтвердил Молчун, и Амалии вдруг стало неловко, что она сморозила такую глупость.

— Ой, извини меня, я не это имела в виду… — сказала интресса, но тут же поняла, что просит прощения у раба. — Да что ты себе позволяешь?! — закричала она, понимая, что теперь выглядит еще более глупо. — Пошли вон, оба!

Тревис дернул Молчуна за рукав, и они поспешили к кабинету прелата, а Амалия сорвалась на бег и, скрывшись в своих покоях, смогла наконец перевести дух.

Затем подошла к зеркалу и придирчиво себя осмотрела.

— Платье какое-то дурацкое… слишком много складок… — пробурчала она. — А осанка? Я что, всегда так горблюсь?! А волосы? Так укладывают волосы только престарелые маменьки! Амалия, в таком виде ты выглядишь на все сорок лет!

Пока интресса высказывала своему отражению все, что она о нем думала, Тревис и Молчун шагали по коридору.

— Что-то непонятное происходит с интрессой, — покачал головой главный телохранитель. — Ты с ней знаком, что ли?