Избранные произведения в 2 т. Том 1. Звездный корабль

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь всеобщим чавканьем и жадным посапыванием Грубби.

— Это не обычная роса, вот что я вам скажу, — произнес Грубби немного погодя.

— Она воняла поганками, — сказал Нокланд. — Или гнилой водой из пруда.

И снова раздалось чавканье.

— Может быть, с прудом что-то произошло? — спросил Грегори. — Что-то вроде выпаривания?

Нокланд фыркнул. Со своего места во главе стола фермер указал вилкой на Грегори.

— Возможно, здесь вы правы. Потому что, скажу я вам, эта роса выпала только на нашей земле. Через ярд по другую сторону ворот почва сухая. Совершенно сухая. Сухая, как камень.

— Вы правы, хозяин, — согласился Нокланд. — Тогда как западное поле было мокрым от этой дряни, я видел собственными глазами, что папоротник за изгородью совершенно сухой. А это очень странно!

— Что ни говори, а у нас никогда не было росы, — сказал Грубби. Он как бы выразил общее мнение компании.

* * *

Странная роса, как тема для разговора, была исчерпана. Как тема для разговоров, она была уже неинтересной даже на ферме, где так мало новых тем. Она была забыта через несколько дней. Прошел февраль, который был не лучше и не хуже всех других февралей, и закончился ливневыми дождями. Наступил март, дав начало холодной весне. Животные на ферме начали приносить потомство.

И они приносили его в удивительных количествах.

— Я никогда не видел ничего подобного, — сказал Грегори фермеру.

Обычно молчаливый, Джозеф Грендон был очень возбужден. Взяв Грегори под руку, повел его в хлев.

Там лежала Тривс, коза. Под ее боком сгрудились три бело-коричневых козленка, а четвертый стоял рядом, качаясь на тонких ногах.

— Сразу четверо! Вы когда-нибудь слышали о козе, которая принесла сразу четверых козлят! Вам стоит написать об этом в лондонские газеты, Грегори! А теперь пошли в свинарник.

Визжание в свинарнике было громче обычного. Когда они уже подходили к нему, Грегори посмотрел на большие вязы. Их кроны были уже в зеленой дымке. В ужасном шуме ему слышалось что-то зловещее, что соответствовало, вероятно, состоянию Грегори.

Свиньи у Грендона обычно давали до десяти поросят каждая. Теперь же не было ни одной, возле которой не копошилось бы, как минимум, четырнадцать. Шум стоял страшный, и Грегори подумал, что в такой плодовитости есть что-то неестественное.

После обеда миссис Грендон и Нэнси поехали в город за покупками, а Грегори снова отправился осматривать ферму.

Бледное полуденное солнце едва светило. Лучи не могли проникнуть глубоко в воду, но когда Грегори наклонился, то увидел, что пруд кишит головастиками и лягушками. То, что поначалу он принял за слой мутной воды, оказалось массой плавающей живности.

Из глубины выплыл большой жук и схватил головастика. Головастики служили пищей не только для жуков, но и для двух уток, которые плавали на дальней стороне пруда. Интересно, какой приплод у уток? В камышах дрейфовала целая армада маленьких утят.

Минуту Грегори стоял в нерешительности, потом медленно направится назад. Миновав двор, зашел в конюшню, оседлал Дензи и, ни с кем не попрощавшись, поскакал в город.

Приехав в Коттерсайд, он сразу же направился на базар-площадь и увидел рессорную двуколку Нэнси у бакалейной лавки. Миссис Грендон и Нэнси как раз выходили из нее. Соскочив на землю, Грегори поздоровался.

— Мы идем навестить мою подругу, миссис Эдвардс, и ее дочерей, — сказала миссис Грендон.

— Тысяча извинений, миссис Грендон, но я был бы вам очень признателен, если бы вы позволили мне переговорить с Нэнси наедине. У моей хозяйки миссис Финн в нижнем этаже есть маленькая гостиная, и я думаю, нам позволят там поговорить. Все будет очень прилично.

— Черт возьми, прилично! Да пусть люди думают, что хотят.

Тем не менее некоторое время они стояли в нерешительности.

Нэнси опустила глаза, а Грегори смотрел на нее так, будто увидел впервые. Цвет лица девушки был безукоризненным, кожа гладкой и нежной, темные глаза прятались под длинными ресницами. Ее губы были ровными, бледными и четко очерченными. Грегори чувствовал себя вором, крадущим красоту, которая ему не принадлежала.

— Я иду к миссис Эдвардс, — заявила наконец Марджори Грендон. — Можете говорить, о чем хотите, но если ты, Нэнси, не придешь через полчаса… Слышишь?

— Да, мама.

Лавка булочника находилась на соседней улице. Грегори и Нэнси молча отправились туда. Поставив Дензи в стойло, Грегори предложил пройти в гостиную через заднюю дверь. В это время мистер Финн отдыхал наверху, его жена приглядывала за лавкой, так что маленькая комнатка пустовала.

Нэнси присела на стул и спросила:

— Ну, Грегори, что все это значит? Утащили меня от мамы прямо в центре города!

— Нэнси, не сердитесь. Я должен был увидеть вас.

Она надула губы.

— Вы довольно часто приезжаете на ферму и не показываете особого желания увидеть меня.

— Это вздор. Я приезжаю, чтобы повидать вас, но ведь вас интересует Берт Нокланд, не правда ли?

— Берт Нокланд, какие глупости! Почему это я должна им интересоваться? А кроме того, это не ваше дело.

— Это мое дело, Нэнси. Я люблю вас!