Избранные произведения в одном томе

Она повернулась к нему спиной и стала помешивать прутиком в кастрюле, где кипятились повязки.

Прошло семь дней, и раны на лице и на руке почти зарубцевались, но бок по-прежнему кровоточил. Джесалла чистила сквозную рану, каждые несколько часов меняя повязки. При таком режиме скудный запас тампонов и бинтов, изготовленных ею, приходилось использовать повторно.

Толлер не сомневался: если бы не Джесалла, он бы давно умер, но к благодарности примешивалась и тревога. Он подозревал, что в зоне приземления флота царит суматоха, подобная сумятице при отлете, и все же ему казалось чудом, что их с Джесаллой до сих пор оставляют в покое.

По мере того как лихорадка отпускала Толлера, он с каждым днем все больше тревожился.

«Завтра утром уходим отсюда, любимая, — подумал он, — даже если ты не согласна…»

Стараясь успокоиться, Толлер опустился на постель из сложенных стеганых одеял и окинул взглядом панораму, которая открывалась из пещеры. К западу на протяжении мили спускались к большому озеру травянистые склоны, там и сям утыканные незнакомыми деревьями; воду цвета чистого индиго усеивали бриллиантовые солнечные блики. Северный и южный берега окаймляли сужающиеся полоски леса, состоящие, как и на Мире, из миллиона крапинок от бледно-зеленого до темно-красного — лиственные деревья на разных стадиях цикла.

Озеро простиралось на запад до самого горизонта, упираясь в эфирные зубцы далеких гор, над которыми вздымалось чистое небо и диск Старого Мира.

Толлер находил эту сцену несказанно прекрасной, но в первые дни она смешивалась с бредовыми видениями, и воспоминания о них были обрывочными. Он не сразу понял, что так и не сумел выстрелить из пушки, и Джесалла отважилась вернуться за ним сама. Она попыталась замять обсуждение этого вопроса и заявила, что если бы Леддравор победил, то вскоре и так нашел бы ее. Толлер, однако, думал иначе.

Лежа в тишине и покое раннего утра, он наблюдал, как Джесалла занимается хозяйством, терпеливо выполняя возложенные на себя обязанности, и восхищался ее мужеством и находчивостью.

Толлер не мог представить, как ей удалось поднять его в седло синерога Леддравора, перегрузить припасы из гондолы и вести животное много миль, пока не нашлась пещера. Даже для мужчины это было бы трудно, а для хрупкой женщины на незнакомой планете с неведомыми опасностями да еще в одиночку — поистине настоящий подвиг!

«Джесалла— исключительная женщина, — думал Толлер, — и когда же она поймет, что я не собираюсь вести ее в необитаемые края?»

С тех пор как к Толлеру начала возвращаться обычная рассудительность, он осознал отчаянную непрактичность первоначального плана. Двум взрослым, может быть, и удалось бы влачить жалкую жизнь изгнанников в лесах Верхнего Мира, но если Джесалла еще не беременна, она так или иначе это устроит.

Он не сразу сообразил, что в самой сердцевине проблемы и содержалось ее решение. Поскольку Леддравор убит, королем должен стать принц Пауч, а его Толлер знал как сухого и бесстрастного человека, который, конечно, следовал традиционной колкорронской терпимости к беременным женщинам, тем более что никто, кроме Леддравора, не мог дать показаний о том, что Джесалла стреляла в него из пушки.

Изо всех сил стараясь не замечать сияния фонарика верхнемирца в груде валунов, Толлер пытался сосредоточиться на главном: необходимо сохранить жизнь Джесаллы до тех пор, пока не станет очевидно, что она в положении. Он прикинул, что сотни дней будет достаточно, но принятие этого решения почему-то только усугубило тревогу. Как определить благоприятный момент теперь? Не уйти слишком рано, пока он не способен двигаться быстро, но и не засидеться до тех пор, когда их не спасет и стремительность лани.

— О чем ты задумался? — спросила Джесалла, снимая с огня кипящую кастрюлю.

— О тебе и о том, что надо уезжать завтра утром.

— Я уже сказала тебе, что ты не готов. — Стоя возле него на коленях, она начала осматривать бинты, и ее прикосновение отозвалось сладостным содроганием, пробежавшим до паха.

— Кажется, у меня начинает выздоравливать еще одна часть, — сказал он.

— Для этого ты тоже еще не готов. — Она улыбнулась и промокнула ему лоб влажной тряпкой. — Лучше поешь рагу.

— Прекрасный заменитель, — проворчал он и в тот момент, когда она ускользала от него, попытался коснуться ее груди. От резкого, хоть и слабого движения руки бок пронзила острая боль, и Толлер понял, что действительно вряд ли сможет поутру взобраться на синерога.

В глубине души это немало тревожило его, но он постарался успокоиться и стал смотреть, как Джесалла готовит скромный завтрак. Она нашла довольно плоский камень с вогнутой серединой и устроила из него плиту. Смешивая в углублении крошечные щепотки пикона и халвелла из корабельных запасов, она получала бездымное тепло, которое не выдавало преследователям местонахождение пещеры.