Избранные произведения в одном томе

Дочитав, Рамон сунул письмо в карман. Я и не подумал спрашивать, что такое написал Рамону дядя Варлам; если сам Рамон не скажет, то и выпытывать бесполезно. Тем более мне не пришло в голову прочесть письмо по дороге в лесничество — я не то чтобы знал, но догадывался, что таких, как я, необстрелянных новичков подпольщики проверяют всякими хитрыми способами. Во всяком случае, я бы на месте руководителей подполья делал это регулярно, причем уделяя особое внимание тем, кто считается испытанным борцом и вне всяких подозрений.

— Что ж так мало налил? — спросил Рамон, покрутив носом над кружкой.

— Так ведь арманьяк, а не сивуха. Его смаковать надо.

— А-а. Ну давай посмакуем за твою поездку. Везунчик ты, Ларс! М-м… И сколько такая бутылка стоит?

— На Земле или у нас?

— У нас.

— Не скажу. С табуретки упадешь.

Рамон выпил, поцокал языком, закатил глаза и вдруг хмыкнул.

— С того места, где я, еще ниже упасть трудно. А вот ты, кажется, в гору лезешь. На Землю вон собрался… Надолго?

— На полгода. Стажировка там, стажировка сям, ну и вообще… посмотреть. Для кругозора.

— За что ж такие блага?

— За успехи в учебе, — объявил я не без гордости. — Кое-кто считает, что у меня светлая голова, хотя на самом деле она просто крепкая. Использую мнеморедуктор — и до сих пор не шизик.

— Ну, тогда у тебя еще все впереди, — с ухмылкой заявил Рамон. — А кем ты станешь-то, когда выучишься?

— Инженером широкого профиля. От механики до электроники, от строительного дела до кварковой энергетики и гипертранспорта. Ну и так далее. Сейчас вникаю в химическое машиностроение.

— Всего понемногу, значит?

— Наоборот, всего помногу. На Земле инженеров пруд пруди, там у них узкая специализация, они могут себе это позволить, а у нас инженеров кот наплакал, приходится быть универсалами. Считается, что пороха мы не изобретем, но толково применить уже придуманное вполне можем. Еще нам дают экономику плюс кое-что по мелочи для общего развития.

— А что студенты — не съезжают с катушек?

— Некоторые не без этого. Хотя кто может съехать, у тех программы изначально попроще.

— А ты, значит, в элиту попал, да?

— Ну я же говорю — голова крепкая…

— Испытать, что ли? — Рамон еще раз хмыкнул и поискал взглядом по углам. — Пошли на двор, там у меня дрын хороший лежит.

— Э! Э! Я не о черепных костях говорил!

Вскочил в показном ужасе. Мы посмеялись и выпили еще по граммульке. Вообще-то чувство юмора у Рамона примитивное, и было время, когда меня оно раздражало, но теперь я ему подыгрывал. Почему бы не доставить удовольствие хорошему человеку, если это тебе ничего не стоит? Природа, как и человек, редко упускает случай сделать что-нибудь неправильно, если имеется такая возможность. Вот и Рамон — надежнейший товарищ, отличный мужик, умница, а шутки у него пещерные.

Кстати, о пещерах…

— Слыхал, — спросил я, — на Северном материке университетская экспедиция нашла наскальные рисунки?

— Слыхал, — отозвался Рамон. — И что?

— Смешно, вот что. Даже странно, что не нашли скелет питекантропа.

— Может, еще найдут…

— Вот-вот! А датировка тех наскальных изображений определена в пятнадцать тысяч лет. Каково? — Я засмеялся.

Рамон только пожал плечами — ну и что тут, мол, такого. Я не стал развивать тему, хотя про себя еще подхихикивал. Какие могут быть пятнадцать тысячелетий, если еще триста лет назад на Тверди не было ни одного человека? Не знаю, какой троглодит оставил в пещере росписи, но только не древний. Чудаки люди, честное слово. Если уж кого интересует настенная живопись, то проще обойти общественные уборные в Новом Пекине и переулки рабочих окраин — там этих рисунков… И надписей полно, причем каждая вторая касается интимной жизни премьер-губернатора. Вот поле для изучения!

— Ты, значит, не веришь, что нашей цивилизации десятки тысяч лет? — спросил вдруг Рамон.

Я хрюкнул в кулак.

— Откуда десятки тысяч? Вообще-то дата переселения на Твердь первой партии колонистов известна с точностью до часа…

— Если только это была первая партия, — спокойно заметил Рамон.

Я помолчал несколько секунд. Мысль была интересная. Если я правильно запомнил, галактическая экспансия человечества началась за сто семнадцать земных лет до колонизации Тверди.

— Если даже земляне начали бы колонизацию Галактики с Тверди, то все равно…

— А если не земляне? — перебил Рамон. — Вспомни-ка Врата в джунглях, а я налью, пока ты будешь вспоминать.