Избранные произведения в одном томе

Увы, не обошлось без задержки, но, наверное, это было неизбежно. Оказалось, что Уилбур Уинстон назначил дату для «Манфреда» и хотел сразу же заняться сценой грозы, чтобы можно было проводить репетиции с освещением. Он решил это четырьмя днями раньше, но рассказал об этом только нескольким друзьям, пока не был готов приступить к репетициям. Я договорился с ним, что декорации доставят к вечеру следующей субботы, после того как закончится спектакль, и получил соответствующее разрешение полиции, что было необходимо, потому что в постановке оказалось задействовано дьявольски много предметов, и к тому же огромных: некоторые детали декораций имели в длину больше сорока футов, а одна панорама на холсте почти полностью закрывала три стороны сцены. Ее пришлось везти на двух деревянных телегах, связанных вместе. Я должен был прийти рано утром в воскресенье и посмотреть, как декорации соберут на сцене, после чего Уинстон в тот же вечер начнет ставить свет с полным составом, а репетиции должны были начаться с понедельника.

Скулбред очень помог мне с организацией. Он, несомненно, умел подгонять, когда брался за дело! Он взялся организовать и отслеживать перевозки. Мне оставалось лишь сказать ему, сколько повозок мне потребуется и каких именно. У старика был контракт с Лондонской компанией грузовых перевозок, в котором учитывалось количество людей, лошадей и затраченных часов, поэтому я понимал, что он не мог бы меня обсчитать. Впрочем, за стариком все равно необходимо было присматривать, так как он был самым ловким старым негодяем из всех, кого я знал. Я велел своему помощнику проследить за ним, и он взялся обеспечить благополучную отправку декораций. Конечно, предварительно я договорился с временным управляющим о разрешении на отправку. Он был очень любезен, и я получил от него письменное разрешение по всей форме. Этот господин оказался вовсе не таким, каким его представил мне старый Скулбред. Что ж, теперь я еще лучше понимаю, каким лживым был этот старый мошенник.

Скулбред попросил меня установить на сцене новые декорации, но повыше, чтобы они не мешали репетиции в воскресенье, после того как дневная смена рабочих уйдет домой. В тот вечер мы не играли, поэтому это было легко выполнить. Я привел своих работников и несколько из тех, что прислал директор, — штатные сотрудники оперного театра ушли во второй половине дня, поскольку директор наметил на тот день совместный выезд для рабочих и служащих театра, и им предстоял большой обед в Ислингтоне. Они утверждали, что старик устраивал им очень щедрые обеды. Освещение было вполне обычным — газовым, и все светильники наверху оказались точно такими же, как в нашем ателье. Пришел Скулбред и сам проследил за их установкой. Мы не хотели никакой суеты, поэтому в здании не было никого, кроме тех, кто был занят работой. Старик наговорил мне уйму комплиментов за декорации, заявив: трудно поверить, что можно сделать скучное старое ателье таким роскошным.

«Если бы я думал, что ты можешь сделать из него такое, я бы сдал его тебе за наличные!» — сказал он в приступе не свойственной ему откровенности.

«Но вы же специально меня о том просили, — ответил я. — Вспомните, вы сказали, что хотите, чтобы ателье выглядело как чудо артистической роскоши. Признаюсь, мне было довольно трудно нарисовать всю эту красивую старую мебель. Дагмар разрешил мне сделать несколько эскизов в его доме; он сказал, что с радостью позволит своим вещам появиться здесь…»

«О, я не жалуюсь, — ответил старик. — Собственно говоря, я и сам намеревался немного обновить мебель и решил, что установлю несколько практичных сейфов и тому подобное. Вот почему я пришел к Дагмару и забрал их — и заплатил наличными, иначе он бы мне их не отдал. Когда он по секрету мне сказал, какие вещи ты выбрал в качестве моделей, я их купил. Они в данный момент стоят у меня в комнате. Я их пришлю сюда завтра, чтобы подготовиться к репетициям».

В тот день произошел всего один неприятный инцидент, и, как ни странно, по неожиданной причине: судебные приставы обиделись, что их не пригласили на ежегодный обед. Их позиция была возмутительной, поскольку единственной обязанностью этих господ было находиться в помещении, а не вне его. Однако люди в их положении могут доставить много неприятностей просто тем, что ничего не делают, и все, кому не повезло находиться с судейскими в доме, знают, что лучше не портить им настроения. Я и сам немного нервничал, так как они все-таки были представителями суда и могли разорить меня, намеренно допустив ошибку в моем разрешении, а я не мог исправить ее до понедельника. Если бы Уинстон не получил свою сцену грозы в субботу вечером, он мог прийти в ярость и отказаться от всей сделки — и где бы я тогда оказался?

— В заднице, мой мальчик, в заднице! — произнес комик.

— Ш-ш-ш! — хором прошипела вся труппа: им хотелось услышать, чем все закончилось.