Избранные произведения в одном томе

Через два года я на несколько дней остановился в Глазго у моего друга, доктора Мунро. Он был человек занятой и не мог уделить много времени прогулкам со мной, поэтому я проводил дни на экскурсиях в Троссекс[280], на Лох-Катрин[281] и вдоль берегов Клайда. В предпоследний вечер я вернулся домой несколько позже, чем обещал, и обнаружил, что мой хозяин тоже опоздал. Горничная сообщила мне, что доктора вызвали в больницу по делу о несчастном случае на газовом заводе, и обед откладывается на час. Поэтому я снова вышел, сказав ей, что пройдусь и отыщу ее хозяина, а потом вернусь вместе с ним.

В больнице я обнаружил Мунро, когда он мыл руки, готовясь идти домой. Я походя спросил, зачем его вызвали.

— О, обычное дело! Гнилая веревка, а жизни людей ничего не значат. Два человека работали в газгольдере[282], когда веревка, скрепляющая мостки, на которых они стояли, лопнула. Наверное, это случилось перед самым обеденным перерывом, так как никто не заметил их отсутствия, пока остальные не вернулись. В газгольдере было около семи футов воды, так что им пришлось побороться за жизнь, беднягам. Тем не менее, когда их обнаружили, один из них был еще жив, и мы, хоть и с большим трудом, его вытащили. По-видимому, он обязан своей жизнью товарищу. Я никогда не слышал о таком героизме. Понимаешь, они плавали вместе, пока хватало сил, но в конце так выбились из сил, что даже проникший сверху свет и люди, обвязанные веревками, которые спускались на помощь, не могли заставить их бороться. И тогда один из них опустился на дно и поднял товарища над головой. Те несколько вдохов, подаренные им, и стали решающими в победе жизни над смертью. На них страшно было смотреть, когда их достали оттуда, так как газ и деготь окрасили воду в пурпурный цвет. Тот человек, который выжил, выглядел так, словно его выкупали в крови. Б-р-р!

— А второй?

— О, он еще хуже. Должно быть, это был очень благородный человек. Эта борьба под водой, наверное, была ужасной, это видно по тому, как кровь отлила от его конечностей. Глядя на него, начинаешь верить в возможность стигматов[283]. Можно подумать, что такая решимость способна совершить все что угодно. Да, она даже может открыть двери в рай. Послушай, старина, зрелище не из приятных, особенно перед самым обедом, но ты же писатель, а случай очень странный. Думаю, это нечто такое, что ты бы не захотел пропустить, так как, по всей вероятности, ты больше никогда не увидишь ничего подобного. — С этими словами он повел меня в покойницкую больницы.

На носилках лежало тело, накрытое белой простыней, подоткнутой со всех сторон.

— Напоминает куколку, правда? Послушай, Джек, если есть доля истины в старом мифе о том, что бабочка символизирует душу, тогда та бабочка, которая выпорхнула из этой куколки, была очень благородной и несла на крыльях весь солнечный свет. Взгляни сюда!

Мунро открыл лицо покойника. Оно действительно выглядело ужасно и казалось покрытым пятнами крови, но я сразу же узнал этого человека. То был Джейкоб Сетл!

Мой друг опустил простыню еще ниже. Какой-то человек с чувствительной душой, судя по всему, скрестил руки Джейкоба на его окрашенной в пурпур груди. Когда я увидел их, мое сердце сильно забилось от волнения, потому что в моем мозгу тут же промелькнуло воспоминание о мучительном сновидении бедняги.

Теперь на этих бедных, отважных руках не было ни пятнышка, они стали белы как снег. И я отчего-то почувствовал, глядя на них, что кошмар Сетла наконец-то закончился. Эта благородная душа в конце концов заслужила право войти в те врата. Ведь теперь на белых одеждах не останется пятен от надевающих их рук.

Пески Крукена