Избранные произведения в одном томе

Когда он вышел к завтраку в полном боевом наряде, дети все как один опустили головы и их затылки сильно покраснели. Поскольку никто из них не рассмеялся — кроме Титуса, самого младшего, который зашелся в приступе истерического кашля и был тут же изгнан из комнаты, — глава семейства не мог их ни в чем упрекнуть и с суровой решимостью принялся чистить яйцо. К несчастью, когда жена передавала ему чашку чаю, одна из пуговиц на рукаве Артура зацепилась за кружево ее шали, в результате чего горячий чай выплеснулся на голые колени мистера Маркема. Вполне естественно, что он не смог сдержаться и выругался, в ответ на что жена, немного обиженная, заявила:

— А чего ты еще ждал, Артур, если по-прежнему выставляешь себя на посмешище в этом идиотском наряде? Ты к нему не привык и никогда не привыкнешь!

— Мадам! — начал было мистер Маркем, преисполненный негодования, но не продвинулся дальше: теперь, когда возникла эта тема, миссис Маркем была полна решимости поговорить с супругом начистоту. В результате Артур услышал много неприятного для себя, причем высказанного не слишком любезным тоном. Манеры жен редко бывают приятными, когда они берутся высказывать мужу то, что считают «правдой». В результате Артур Фернли Маркем тут же поклялся, что все время их пребывания в Шотландии он будет носить только тот костюм, который жена оскорбила. Увы, за женщинами, подобными миссис Маркем, всегда оставалось последнее слово, а в данном случае сопровождаемое еще и слезами.

— Прекрасно, Артур! — объявила она. — Разумеется, ты поступишь так, как захочешь. Пускай заодно ты сделаешь из меня предмет насмешек и лишишь бедных девочек их шанса в жизни, ведь мало кто из молодых людей захочет иметь тестя-идиота! Но я тебя предупреждаю, что твое тщеславие когда-нибудь принесет тебе сильное потрясение, если, конечно, ты раньше не окажешься в сумасшедшем доме или не умрешь!

Через несколько дней стало ясно, что мистеру Маркему придется совершать большую часть своих прогулок в одиночестве. Конечно, дочери время от времени ходили гулять вместе с ним, — главным образом рано утром, или поздно вечером или в дождливый день, когда вокруг не было людей, — и заявляли, будто готовы сопровождать отца в любое время, но им почему-то всегда что-то мешало. С другой стороны, мальчиков в таких случаях и вовсе невозможно было найти, а что до миссис Маркем, то она наотрез отказывалась сопровождать супруга куда-либо, пока он не прекратит валять дурака. В воскресенье Артур надел свой обычный костюм из черного сукна, так как справедливо считал, что церковь не место для ссор, но уже в понедельник вновь сменил его на наряд горца. К этому времени мистер Маркем многое отдал бы, чтобы мысль об этом наряде никогда не приходила ему в голову, но его британское упрямство было слишком сильным, и он не желал сдаваться. Сафт Тамми каждое утро появлялся у его дома и, если не имел возможности повидать хозяина или передать ему послание, обычно возвращался после полудня, доставив по назначению свою сумку с почтой, и ждал его появления. Если Маркем выходил на улицу, старик неизменно предостерегал его об опасности тщеславия теми же словами, которые произнес в первый раз, и очень скоро англичанин стал считать его чуть ли не Бичом Божьим.

К концу недели вынужденное одиночество, постоянное огорчение и нескончаемые размышления, которым невольно предавался мистер Маркем, начали сказываться на его здоровье. Он был слишком горд, чтобы довериться кому-то из родственников, так как те, по его мнению, очень плохо к нему относились. К тому же Артур плохо спал по ночам, а когда все-таки засыпал, его постоянно преследовали кошмары. Только для того, чтобы удостовериться, что мужество не покинуло его, он завел привычку посещать зыбучие пески хотя бы один раз в день и почти всегда ходил туда поздним вечером. Возможно, именно эта привычка заставляла его неизменно возвращаться во снах к ужасному приключению. Эти сновидения становились все более яркими, и, просыпаясь утром, мистер Маркем иногда не мог понять: побывал ли в том роковом месте в действительности? Иногда он даже думал, что стал лунатиком и бродит во сне.