Избранные произведения. V том

— Позвоните, — сказал Бобби, и, хотя он в жизни не закурил сигареты (к 1964 году он будет выкуривать за неделю больше блока), голос у него прозвучал так же хрипло, как у Теда поздно вечером после целого дня «честерфильдок».

— Извини, Бобби?

— Позвоните мистеру Файлсу, узнайте, как там бой?.. — Бобби посмотрел на стенные часы. Девять сорок девять. — Если было всего восемь раундов, то, значит, бой уже кончился.

— Согласен, что он кончился, но если я позвоню Файлсу так рано, он может заподозрить, что мне было что-то известно, — сказал Тед. — А по радио я ведь ничего узнать не мог — этот бой, как известно нам обоим, по радио не передают. Лучше выждать. Безопаснее. Пусть верит, будто я полагаюсь на предчувствия. Я позвоню в десять, будто считаю, что бой кончился не нокаутом, а по очкам. А пока, Бобби, не тревожься. Говорю же тебе, это просто прогулка по подмосткам.

Бобби бросил смотреть «Гавайский глаз», а просто сидел на диване и слушал, как вякают актеры. Мужчина орал на толстого гавайского полицейского. Женщина в белом купальнике вбежала в прибой. Машина гналась за машиной под барабанный бой на звуковой дорожке. Стрелки часов на стене еле ползли, спотыкаясь, к десяти и двенадцати, будто брали последние несколько сот футов вершины Эвереста. Убийца великосветской блондинки был сам убит, пока бежал по полю ананасов, и «Гавайский глаз» наконец кончился.

Бобби не стал ждать показа кадров из телефильмов будущей недели. Он выключил телик и сказал:

— Позвоните, а? Ну, пожалуйста!

— Одну минутку, — сказал Тед, — по-моему, я выпил рутбира сверх моего предела. Мои цистерны словно бы ужались с возрастом.

Он прошаркал в ванную. Наступила нескончаемая тишина, а затем раздался плеск струи, разбивающейся в унитазе.

— А-а-а! — сказал Тед с большим удовлетворением.

Бобби уже не мог усидеть на месте. Он вскочил и начал бродить по комнате. Он не сомневался, что именно сейчас Томми «Ураган» Хейвуд окружен фоторепортерами в своем углу на ринге «Гарден», не без синяков, но сияя улыбкой в белых вспышках. Рядом с ним Девушка Голубых Лезвий «Жиллетт» — она обнимает его за плечи, он ее за талию, а Эдди Альбини никнет забытый в своем углу; его затуманенные глаза совсем заплыли, и он еще не пришел в себя после встряски, которую получил.

К тому времени, когда Тед вернулся, Бобби впал в полное отчаяние. Он твердо знал, что Альбини проиграл бой, а его друг потерял пятьсот долларов. Останется ли Тед, если окажется совсем без денег? Может быть… Но если да, а низкие люди явятся…

Сжимая и разжимая кулаки, Бобби смотрел, как Тед взял трубку и начал набирать номер.

— Успокойся, Бобби, — сказал ему Тед. — Все в полном порядке.

Но Бобби не мог успокоиться. В животе у него будто свивались клубки проволок. Тед прижимал трубку к уху и ничего не говорил целую вечность.

— Ну, почему они не отвечают? — в ярости почти крикнул Бобби.

— Было всего два гудка, Бобби. Почему бы тебе… Алло, говорит Тед Бротиген. Тед Бротиген. Да, мэм, сегодня днем. — Как ни невероятно, но Тед подмигнул Бобби. Ну как он может оставаться таким невозмутимым? Да будь он на месте Теда, так трубки бы у уха удержать не смог бы. А уж подмигивать! — Да, мэм, он здесь. — Тед обернулся к Бобби и сказал, не прикрыв трубку ладонью. — Аланна спрашивает, как там твоя девочка?

Бобби попытался заговорить, но только хрипел.

— Бобби говорит, что чудесно, — сказал Тед Аланне. — Хороша, как летний день. Можно мне поговорить с Леном? Да, я подожду. Но, пожалуйста, скажите мне про бой. — Наступила пауза, которой, казалось, не будет конца. На лице Теда не было никакого выражения. На этот раз он прикрыл трубку ладонью. — Она говорит, в первых пяти раундах Альбини получил порядочную трепку, в шестом и седьмом держался хорошо, а потом выдал хук правой неизвестно откуда и уложил Хейвуда на канаты в восьмом. Похоронный марш по «Урагану». Вот сюрприз, верно?

— Да, — сказал Бобби. Губы у него как закаменели. Все было правдой. Все. В пятницу к этому часу Тед уже уедет. С двумя тысячами камешков в кармане можно долго бегать от низких людей, с двумя тысячами камешков в кармане можно проехать на Большом Сером Псе от океана до сверкающего океана.

Бобби пошел в ванную и выдавил «ипану» на зубную щетку. Его ужас, рожденный убеждением, что Тед поставил не на того боксера, исчез, но печаль из-за близкой потери осталась и росла. Ему бы и в голову не пришло, что что-то, еще даже не случившееся, может причинять такую боль. «Через неделю я не смогу вспомнить, что в нем было такого. Через год я о нем позабуду».

Правда? Черт, неужели это правда?

«Нет, — подумал Бобби. — Не выйдет! Я не позволю».