Читаем Избранные рассказы полностью

Это в еврейской традиции приказ-императив, т. е. имеет силу непреложного ЗАКОНА.

«Необрезанный же мужеского пола… истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет Мой» (Тора – Ветхий Завет, Бытие 17:14).

В нашей работе рассказывается о борьбе ультра-экстремистских еврейских религиозных фанатиков против всей еврейской ассимиляции. Ставшая для них ко 2-й половине XIX века вопросом жизни и смерти проблема ассимиляции вызвала разные формы войны с ней. В эзотерической плоскости вызов, брошенный ею, требовал от талмудических фанатиков кровавого человеческого жертвоприношения иудейскому Молоху. По их версии миропонимания, ассимилировавшиеся евреи – предатели и злейшие враги – должны быть наказаны смертью. Но и народы мира («гои», неевреи), допустившие её (ассимиляцию евреев) в своём административном, географическом, культурном, политическом, и т. п., пространстве – должны (по убеждению еврейских мракобесов) понести кару.

Так стал оформляться культ кровавого Холокоста, с доктриной, согласно которой, во искупление греха ассимиляции и ради возвращения себе Земли Обетованной (Палестины), евреи должны принести «кровавую жертву». Доктрина холокоста, под разными соусами, названиями и терминами, стала пробивать себе дорогу в еврейском сознании (в сознании еврейских экстремистов), и цифра «6 миллионов», как сакральное число талмудейского культа, внедрялась и вбивалась в головы еврейских масс за десятки лет до прихода Гитлера.

Гитлеровский нацизм явился историческим воплощением со второй половины XIX века вынашиваемой еврейскими мракобесами доктрины культа Холокоста, заимствовав у талмудической парадигмы все её расистские, античеловеческие, мистические, религиозно-юридические и социально-психологические «метрики». Немецкий нацизм был не чем иным, как переносом идей богоизбранности, доминирования, права «на землю» (в немецком варианте Lebensraum), и «генетического» превосходства с еврейского на другой этнический «носитель». Нацисты и сионисты: братья-близнецы. В корне убеждений и тех, и других лежит не идеологическая или социально-политическая, но чисто-культовая доктрина. Ряд работ психологов, социологов, историков, «социо-лингвистов», и других специалистов показывают, что в основе мышления индивидуальных уголовников и криминальных сообществ лежит, в первую очередь, некое подобие религиозного культа.

Наум Гольдман, возглавивший Всемирную Сионистскую Организацию после Вейцмана, признавался в своей "Автобиографии" (1971), что: "(…) ужасное истребление миллионов евреев нацистами имело своим благотворным результатом пробуждение в умах, до того времени индифферентных, этой солидарности" (имеется в виду и "еврейская солидарность", и "солидарность всех евреев с сионистами").

В январском выпуске известного журнала "Медведь" не менее небезызвестная Валерия Новодворская написала об Илье Эренбурге: "В 1922 г. он предсказал Холокост. И тогда же нарисовал основные черты сталинизма как добровольного целования наручников". Но разве сам Илья Эренбург "предсказал" "холокост" – или он повторил культовую профетическую концепцию учёных раввинов?

Проведением "расстрелов бегущих с поля боя солдат" (ассимилирующихся европейских евреев) занялись в 1930-х и 1940-х не раввины, и не Господь Бог, а сионисты, отправив на заклание, на бойню и самих раввинов: своих подстрекателей и наставников. Не зря мировой сионизм назвал катастрофу евреев Европы "Холокостом", что означает "кровавая жертва" принесённая в заклание через огонь. Гитлер и его подручные оказались лишь орудием. Вожди сионизма, отцы-основатели Израиля, не только сотрудничали с немецкими нацистами и работали рука об руку с Гестапо и СС, но и создали тот самый нацизм и его вождей.

С 1920 г. по 1950 г. едва ли не главным лидером мирового сионизма (с непререкаемой властью и громадным влиянием) был Виталий (Хаим) Вейцман, 1-й президент государства Израиль в Палестине. Вейцман возглавлял 2 главные в мире "гражданские" сионистские организации: Сохнут ("Еврейское Агентство") и Всемирную Сионистскую Организацию. Случайно ли Сионист № 1 на планете уверенно заявил задолго до Катастрофы, ещё в 1937 году: "Я задаю вопрос: "Способны ли вы переселить 6 миллионов евреев в Палестину?" Я отвечаю: "Нет". Из трагической пропасти я хочу спасти два миллиона молодых… А старые должны исчезнуть… Они – пыль, экономическая и духовная пыль в жестоком мире… Лишь молодая ветвь будет жить".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Измена в новогоднюю ночь (СИ)
Измена в новогоднюю ночь (СИ)

"Все маски будут сброшены" – такое предсказание я получила в канун Нового года. Я посчитала это ерундой, но когда в новогоднюю ночь застала своего любимого в постели с лучшей подругой, поняла, насколько предсказание оказалось правдиво. Толкаю дверь в спальню и тут же замираю, забывая дышать. Всё как я мечтала. Огромная кровать, украшенная огоньками и сердечками, вокруг лепестки роз. Только среди этой красоты любимый прямо сейчас целует не меня. Мою подругу! Его руки жадно ласкают её обнажённое тело. В этот момент Таня распахивает глаза, и мы встречаемся с ней взглядами. Я пропадаю окончательно. Её наглая улыбка пронзает стрелой моё остановившееся сердце. На лице лучшей подруги я не вижу ни удивления, ни раскаяния. Наоборот, там триумф и победная улыбка.

Екатерина Янова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Современная проза
Обитель
Обитель

Захар Прилепин — прозаик, публицист, музыкант, обладатель премий «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и «Ясная Поляна»… Известность ему принесли романы «Патологии» (о войне в Чечне) и «Санькя»(о молодых нацболах), «пацанские» рассказы — «Грех» и «Ботинки, полные горячей водкой». В новом романе «Обитель» писатель обращается к другому времени и другому опыту.Соловки, конец двадцатых годов. Широкое полотно босховского размаха, с десятками персонажей, с отчетливыми следами прошлого и отблесками гроз будущего — и целая жизнь, уместившаяся в одну осень. Молодой человек двадцати семи лет от роду, оказавшийся в лагере. Величественная природа — и клубок человеческих судеб, где невозможно отличить палачей от жертв. Трагическая история одной любви — и история всей страны с ее болью, кровью, ненавистью, отраженная в Соловецком острове, как в зеркале.

Захар Прилепин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Роман / Современная проза