Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Встает вопрос о ценности каждого из благ, принадлежащих к данному запасу, или о ценности всех благ в отдельности. На этот вопрос Бём-Баверк дает такой ответ. Если нам известна субъективная ценность данного блага, то отсюда легко получить ценность всех благ в отдельности. Эти ценности равны. Возможность такого расширения первоначального вывода дает общеизвестный факт, «что два совершенно одинаковых материальных блага, поставленных в совершенно одинаковые условия, должны обладать совершенно одинаковой ценностью»

¹⁰²⁰.

Отсюда непосредственно следует важнейший вывод, краеугольный камень всего здания Бём-Баверка. «Ценность всякой вещи и всякого количества материальных благ определяется принадлежащей этой именно вещи или этому именно количеству вещей предельной пользой, т. е. наименьшей пользой, какую с хозяйственной точки зрения можно получить от этих материальных благ или им подобных, т. е. от одинакового количества материальных благ».

Весь этот логический процесс можно представить в виде следующего силлогизма:

1) Большая посылка — ценность каждой вещи, рассматриваемой изолированно от других частей запаса, определяется предельной полезностью данного запаса.

2) Малая посылка — все подобные материальные блага имеют равную ценность.

3) Вывод — ценность всех подобных материальных благ определяется предельной полезностью данного запаса.

Этот силлогизм, с первого взгляда, кажется неуязвимым. Но при более внимательном рассмотрении он вызывает ряд сомнений и вопросов. Дело в том, что когда мы определяем субъективную потребительную ценность отдельного объекта, то мы предполагаем совершенно определенные конкретные условия. Мы спрашиваем себя, какая полезность зависит непосредственно от данной вещи; от какой потребности мы вынуждены будем отказаться в случае утраты этой вещи. Но полезности вообще нет. Всякая полезность не есть какое-то застывшее свойство вещи. Полезность предполагает определенный уровень потребностей, а, следовательно, по точному смыслу первого закона Госсена, определенный способ потребления. Потребности человека изменяются с процессом потребления и отдельные единицы запаса имеют разную полезность, в зависимости от того, потребляются ли они в начале или в конце, когда достигается насыщение. Следовательно, положение, что потребительная [97] ценность данного объекта равна его предельной полезности, означает, что в случае утраты этой вещи мы установим совершенно определенный способ потребления, а именно будем потреблять другие единицы запаса так, чтобы данная вещь, могущая быть утраченной, оказалась предназначенной для удовлетворения последней потребности.

Когда мы переходим к определению потребительной ценности другого объекта из данного запаса, то этим самым мы предполагаем другие конкретные условия. В случае утраты этой другой вещи порядок потребления отдельных единиц запаса изменится. Теперь уже не прежняя вещь, а новая предназначается для удовлетворения последней потребности. Точно так же можно повторить ото рассуждение и по отношению к 3-м, 4-м и n

единицам нашего запаса благ.

Теперь, спрашивается, можно ли сказать, что субъективная потребительная ценность каждого из благ, входящих в наш запас, будет определяться одной и той же предельной полезностью? Равны ли потребительные ценности всех этих благ или нет? Бём-Баверк утверждает, что потребительные ценности всех одинаковых благ, входящих в данный запас, равны. Только этим и обусловливается то огромное значение, которое приписывается австрийцами предельной полезности. Последняя есть орудие определения ценности каждого блага. Но это положение о равенстве в один и тот же момент всех потребительных ценностей всех благ, входящих в состав данного запаса предназначенных полезностей, предполагает наличие для данного момента совершенно различных конкретных условий потребления. Для того, чтобы все блага данного запаса предназначались для удовлетворения последней потребности, эти блага должны одновременно потребляться в самом различном порядке. Но это возможно лишь в том случае, если мы абстрагируемся от конкретных условий потребления. Но этим самым мы абстрагируемся от субъективной характеристики полезности, которая предполагает совершенно определенные конкретные условия.