Избранные труды по языкознанию

В той мере, в какой бирманский язык отдаляется от китайского по своему строю, он приближается к санскритскому. Но было бы излишним еще раз специально пояснять то, какая пропасть их все же разделяет. Различие заключается здесь не только в более или менее тесном слиянии частиц с главным слоном. Гораздо в большей степени оно вытекает из сравнения этих частиц с суффиксами индийского языка. Первые представляют собой такие же значимые слова, как и все другие слова языка, пусть даже их значение уже стерлось из памяти народа. Вторые представляют собой в основном субъективные звуки, предназначенные, равным образом субъективно, лишь для выражения внутренних отношений. Вообще бирманский язык, даже если он кажется занимающим промежуточное положение между двумя крайними языковыми тинами, ни в коем случае нельзя рассматривать как переходный пункт от одного к другому. Жизнь каждого языка основывается на внутреннем отношении народа к искусству воплощения мысли в звуке. А оно совершенно различно у всех трех сравниваемых здесь языковых семей. Если в том, что касается количества частиц и частоты их употребления, и можно было бы усматривать ступенчатое приближение к грамматическому выражению от старого китайского стиля через новый к бирманскому, то все же последний из эт их языков коренным образом отличается от первого своей принципиальной устремленностью; с другой стороны, эта устремленность существенным образом остается неизменной в старом и новом стилях китайского языка. Китайский опирается лишь на порядок слов и на представление о грамматической форме, заложенное в недрах духа. Бирманский в своем рече- образовании не основывается на порядке слов, хотя по своему внешнему выражению он даже еще сильнее к нему привязан. Этот язык связывает понятия путем добавления новых промежуточных понятий, к чему его вынуждает собственный закон расположения слов, который без такого вспомогательного средства давал бы повод для двусмысленных истолкований. Поскольку промежуточные понятия должны представлять собой выражения грамматических форм, то в языке, конечно, можно усмотреть и таковые. Однако характер их совсем не так ясен и определенен, как в китайском и санскрите; он отличается от китайского, поскольку располагает такой опорой в виде промежуточных понятий, которая уменьшает необходимость истинной концентрации языкового сознания; он отличается от санскрита, поскольку не затрагивает звуков языка, не в состоянии образовать настоящее словесное единство и чистые формы. С другой стороны, бирманский нельзя также отнести к агглютинативным языкам, поскольку в отличие от них он умышленно при произношении разделяет слоги. В своей системе он более четок и последователен, чем эти языки, хотя благодаря этому он еще дальше отходит от всякой флективности, элементы которой в агглютинативных языках, правда, также не имеют внутреннего источника, но представляют собой всего лишь случайное явление.