Изгнание

— Но ведь у вас наверно, есть знание, как память, о том, ч т о есть любовь? О том, к а к любят?

Я вернулась мысленно к краскам недавнего воспоминания, близким и родным бирюзовым глазам бога солнечного света, и сухо ответила:

— Не совсем, опять-таки понимаю, о чём вы.

— Вот! — воскликнул победным тоном эльф. Тоже мне. Не далее, как пару часов назад лежал с протянутыми ножками вампирами покусанный, а тут, видите ли, догадывается о большем, чем надо, и ещё философствовать пытается! Нахал.

— У вас, наини Артемис, у ваших спутниц, у вашей матери, брата есть такая способность, если позволите. У очень немногих из людей она тоже есть. Я бы сказал, у очень старых душ, настрадавшихся вволю от своей же холодности, глупости, жестокости. Но в большинстве своём современный человек на любовь не способен. Максимум, на увлечение. Но, сами понимаете, этого недостаточно. А чему тут удивляться, когда знания, как любить, как открыть любовь, прежде всего в себе, у людей нет? Да и откуда ему взяться, если сама богиня любви, лишённая Силы и памяти, блуждает где-то по свету, в обличье простой смертной женщины?

— Ну, насчёт скитается, то есть блуждает, это вы перегнули, — не согласилась я с ним. — И насчёт по свету, вы, пожалуй, этот пафос бросьте. В Копенгагене Афродита ваша. Свою часть Свитка активировала наверно уже, не то, что я. Собственно, за Свитком этим и охотится, как я за дикими кабанами в лучшие годы. В лучшее воплощение, я имею ввиду. И не сказала бы я, что она так уж силу свою утратила. Видели бы вы её в действии.

— Опять же, знание, — перебил меня полуэльф. — Пусть и лишь энергетическое.

Здесь нельзя было не согласиться.

Что-что, а знание, пусть и интуитивное, у Диты есть. Этого нельзя отрицать.

А ещё понятен стал давешний разговор Иды с океанидой Дельфион.

— Мы выбираем любовь, — сказала тогда ещё одна моя бывшая спутница.

И это делает ситуацию ещё запутаннее. Значит, девчонки не предавали меня, точнее, не т а кпредали. Нимфы и океаниды из моей свиты стали жертвами заговора, оказавшегося гораздо более изощрённым, чем я предполагала. Значит, девчонкам объяснили — не поможете Афродите, не вернётся любовь на Землю. А кто объяснил — сдаётся мне, что тут к пифии ходить не приходится. И, кстати, вполне может статься, что Афродита оказалась в изгнании только лишь по этому поводу — для отвода глаз моей свиты и свиты Пола. Ведь Аполлона здесь окружает… Окружают кто?! Что-то я в своих обрывочных воспоминаниях не могу найти момент, когда это наи солнечного света так к простейшим нелюдям душой прикипел. Нас ним попросту Силы лишили — в том числе в виде преданных нам нимф и воинов света. А меня… Меня ещё и его.

А кому это выгодно? Опять-таки, ответ напрашивается сам собой.

Диту даже жалко стало. Скорее всего, сестрице, или кто она мне, это всё вообще ни за что. Тем не менее, в погоне за Свитком, она меня не пожалеет. Ни она, ни Пол. Интересно, они хоть догадываются, в какой паутине завязли? Или я у нас в семье одна такая сообразительная?! Отрадно, конечно, но утешения в этом мало.

— Вы задумались о моих словах, наини Артемис? — подал голос Алексис. Уставший такой, еле тащится. Тоже, видимо, на ходу со сном борется. Вот только Ида с завидным упорством молчит. Где моя подружка, так бойко вышагивающая ещё с утра по этой же самой дороге с нашим чемоданом, чуть ли не вприпрыжку? И которой невмоготу было местных нарядов прикупить. Попытаться отвлечь её, что ли, завтра с утра, тряпками? Что-то мне подсказывает, что даже на сари надежды мало. Но парикмахера для неё завтра надо будет найти…

— А? — Алексис легонько дернул меня за руку. — А! Да! Я знаете, о чём подумала, Алексис. Ведь и тётя моя здесь, Гестия. А она, между прочим, за сохранность семейного очага отвечала…

— Да уж, — полуэльф закашлялся, и мы остановились, ожидая, когда ему станет лучше. — Об этом могли бы и не говорить. Тут к оракулу не ходи, чтобы понять, что в этом мире что-то неладное творится с семейными ценностями. Кто ещё помнит немного, как надо, они, хоть как-то… А остальные… — Алексис вздохнул.

Мне кажется, или мы действительно добрались до своего ашрама?

Ида содрогнулась, и понятно стало, что не кажется. Чувствует близость Андрея. Совсем не хочется здесь задерживаться, а что делать? Ох и попадёт нам, наверно, сейчас от почтенной четы гномов!

Госпожа Беатрис и господин Митрик впустую прождали нас, чтобы Свиток активировать. Пока мы неизвестно где шляемся и неизвестно чем занимаемся.

— Девочки мои любимые, хорошенькие, красивые! — стоило вспомнить гномов, как они оказались тут как тут.

Протягивая пухленькие ручки, к нам спешила госпожа Беатрис. За её спиной маячил господин Митрик с какой-то светящейся штукой.

— Какие же вы молодцы! А я верила! Я верила в вас! Я ни капельки в вас не сомневалась!

Это она о чём вообще, а?

— Вы… — что-то невнятно промычала я, — мы-ы-ы… Это…

— Получилось! Получилось! — приплясывала на месте гномка.

— Да что получилось-то? — я единственное, чего хотела, это быстро получить причитающиеся по праву люли, и свалиться на своё койко-место.