Изгнанники

Выйдя из леса, Оррис созерцал раскинувшееся впереди болото, покрытое травой. Наверное, летом, когда печет солнце и тучами вьются насекомые, эта топь выглядела и благоухала бы так же, как Южная Трясина в Тобин-Сере. Отдалившись от перешейка, Оррис и Барам почувствовали, что воздух снова стал холоднее. Насекомых не было, а исходящий от болота запах был хоть и неприятен, но терпим. Идти через болото придется долго и тяжело, но это предприятие было им по силам.

Подойдя к магу, Барам показал что-то на горизонте. Там висело тяжелое коричневое облако, как дым над гигантским пожаром.

Оррис вопросительно посмотрел на него:

— Что это?

Барам ухмыльнулся:

— Брагор-Наль. — Он повернулся к магу: — Теперь уже недалеко — это Сторожевая трясина. Пройдем ее — и мы в Нале.

— Какая у нее ширина?

Чужеземец пожал плечами:

— Около двадцати ваших миль, не больше.

Оррис проглотил ставший в горле ком и кивнул.

— Тогда пошли, — хмуро бросил он и зашагал впереди.

Первые два дня идти было даже легче, чем Оррис ожидал. Черная грязь под ногами была довольно прочной и выдерживала их вес, иногда в ней встречались широкие острова, заросшие высокой, по пояс, травой, по которым они шли еще быстрее. Деревьев почти не было, торчали только трухлявые пни, и ничто не защищало от холодного северного ветра, доносившего со стороны Наля едкие запахи. Правда, несмотря на затянутое тучами небо, во все время пути дождя не было, и они не особенно мерзли.

На третий день болото стало зловонным, и Оррис понял, что дело не в погоде и изменениях ветра, а в близости Наля. Трясина воняла отбросами, а редкие островки воды были покрыты жирной пленкой и какой-то вонючей тиной. Чем ближе к громадной метрополии, тем сильнее смердело, теперь это была какая-то невообразимая смесь запахов, которые Оррис уже не различал. Грязь местами была покрыта неестественно яркими, блестящими пятнами розового, голубого, желтого и оранжевого цвета. Трава еще встречалась, только теперь, словно отравленная едким воздухом, она была коричневой и чахлой. Оррис подумал, что гнус здесь, наверное, и летом не живет. Коричневый смог, теперь висевший прямо у них над головами, был таким темным и густым, что маг даже не мог разглядеть, ясное или облачное небо сегодня; впрочем, это, по-видимому, не имело большого значения. По ночам плотный покров тумана отражал огни города и странно переливался желтыми, красными, голубыми отсветами, главенствовал же над ними все тот же густой коричневый цвет.

Утром пятого дня стал виден и сам Наль, неясно вырисовывавшийся над горизонтом. Очертания массивных темных построек скрадывались загаженным воздухом, как контуры гор — туманом. Над всей этой громадой изящно изогнулось странное сооружение, как будто кто-то протянул над Налем гигантскую ленту: оно было светлее городских строений, высокое и хрупкое, и держалось на опорах, напоминавших длинные тонкие ножки. «К ночи мы туда доберемся, — подумал Оррис и слегка поежился от ветра. — Наверное, осталось не больше трех-четырех миль».

Стоя сейчас на маленьком островке жухлой травы, глядя на темную дымку, как старое одеяло накрывшую Наль, и на загаженное болото вокруг, Оррис вспомнил, как Баден рассуждал о причинах вторжения Лон-Сера на их земли. Тогда они все вместе сидели за угловым столиком в «Гнезде» в Амариде с Джаридом, Элайной и Транном. Баден, только что закончивший первый допрос Барама, казалось, был потрясен тем, что от него услышал.

— Нали перенаселены, — рассказывал он. — Люди отравили воздух, которым дышат, и воду, которую пьют. В общем, им нужен новый дом или, по крайней мере, дополнительный. И наша страна им как раз подходит.

Оррис нисколько не усомнился в словах Бадена, но никогда не представлял себе, что на самом деле за ними скрывалось. Сейчас окружающее подавляло его, и он чувствовал беспокойство Анизир, и понимал, что не мог вообразить себе ничего подобного. Ничто в Тобин-Сере даже отдаленно не напоминало здешний пейзаж. Больше всего на свете ему захотелось вернуться назад, домой. Но, снова и снова вспоминая слова Бадена, он еще яснее понял, как необходимо то, что он задумал. Совершенно очевидно, обитатели Брагор-Наля не справились со своими трудностями, значит, Тобин-Сер им по-прежнему нужен. Мысль, что его любимая родина может превратиться в гигантскую помойку, наполнила его яростью и укрепила решимость.

Он взглянул на Барама и обнаружил, что тот давно не сводит с него диковатых блеклых глаз, словно выжидая чего-то. Ему, видимо, хотелось что-то сказать, но он молчал.

— Ну вот, ты почти дома, — сказал Оррис, еще раз посмотрев в сторону Наля. — Он сильно изменился?

Барам перевел взгляд с мага на видневшиеся вдали здания. Оррису показалось, что он вздрогнул, словно ему стало больно от этого зрелища. Помолчав, чужеземец сказал:

— Очень большой. Тогда он был меньше.

Оррис показал пальцем на лентовидную конструкцию и спросил:

— А это что?

Барам произнес что-то на своем языке, потом повернулся к Оррису и добавил:

— Это дорога