Изгнанники: Судьбы книг в мире капитала

Демузон громогласно заявил, что «полицейский роман и научная фантастика — это две новые формы литературы, появившиеся в XX веке. Через 100 или 200 лет в этом убедятся воздвигатели пантеонов». Не знаю, что думает насчет пантеонов критик Александр Лу, но «полар» он объявил «тотальной литературой», которая выражает неблагополучие буржуазных будней и «пронзительно» ищет истину. Франсуа Гериф, главный редактор журнала «Полар», полагает, что подобная литература «питает другие виды искусства — кино, комиксы, театр, телевидение, живопись». Романист Жан Вотрен сравнивает ее расцвет с «новой волной» во французском кинематографе. Итог этим панегирическим высказываниям подводит Демузон: «Полар» не выходит из моды. Он, естественно, развивается вместе с жизнью, следуя за течением повседневности и рассказывая о том, что происходит здесь и сейчас». И, по его мнению, гарантирует высокое художественное качество, пронизанное новизной.

Попытку разъяснить эту новизну предпринимает критик Жан-Пьер Делу в статье «Черный new look», (новый взгляд). Прежде всего он констатирует, что «полар» отражает суровую, тусклую, пропитанную насилием действительность капиталистического мира, а новое проявляется у его создателей в бесстрастном, холодно-равнодушном взгляде на жизнь. С его точки зрения, этот роман, оказывается, резко вмешивается в социальную действительность, показывая «своего рода ритуальное убийство индивида какой-либо человеческой общностью». Но главное состоит в том, что «полар» изображает теперь новых персонажей из «маргинальных» слоев общества, проще говоря, людей, выброшенных на обочину жизни. Среди них — юные преступники (роман Жана Амила «Волки в овчарне»), наркоманы (романы Франсис Рика «Мы не поедем в Вальпараисо» и Марка Виллара «Жизнь артиста»), террористы (книги Жана-Патрика Маншетта «Ничто» и «Стрельба из положения лежа»), жалкие обитатели грязных, серых пригородов больших городов (роман Рикардо Матаса «Дурная кровь»), полицейские, ставшие убийцами (книга Дагори «В поисках потерянной крови», роман Карре и Коэна «Кто говорит вам о смерти?»), девушки, обманом вовлеченные в порнобизнес (роман Алена Демузона «Муха»), рабочие-иммигранты (роман Бомон-Делока «Черная работа»), безработные, бездомные и прочие современные «отверженные». Эти антигерои ведут отчаянную, часто исполненную кровавого насилия борьбу с обществом. К чему же они стремятся? «Деньги, — поясняет Делу, — не являются главной целью этих отчаявшихся, цель их борьбы — идеологическая».

Персонажи «поларов» — фанатики разрушения и саморазрушения, абсолютные нигилисты — отравлены насилием, проникшим во все поры западного общества. Но их бунтарство сводится к тому, что они отвечают на жестокость еще большей жестокостью. Что-либо изменить в жизни они бессильны. Герои романа Филипа Кония «Ледяное лето», потерянные, безвольные, обреченные на одиночество люди, ждут «страшного милосердия» убийцы, который освободит их от груза страданий. Все, что бы они ни предпринимали, неизбежно завершается неудачей. В «поларе», пишет Делу, «звучит исполненный отчаяния блюз потерянных поколений и неудавшихся судеб». Жан-Патрик Маншетт, один из мэтров этой литературы, признается: «В этих романах нет или почти нет положительных героев, кроме «частного сыщика». Мне больше всего нравятся «полары», чьи герои попадают в ловушку, оказываются под прессом жизни, чьи судьбы нелепо ломаются и плохо кончаются».

«Полар», среди авторов которого есть несколько талантливых писателен, не выходит за пределы эстетических стандартов «массовой культуры».

Одна из ее наиболее характерных черт — удивительная способность эксплуатировать собственные традиции, ловко приспосабливая их к потребностям сегодняшнего дня. Как считают некоторые французские критики, «полар» вдохновляется американским «черным романом» конца 1920-х — начала 1930-х годов. Дэшиел Хэммет и Раймонд Чендлер, создатели таких образцов жанра, как «Мальтийский сокол» и «Долгий сон», утверждает Жан-Пьер Делу, совершили подлинную революцию в детективе, последствия которой отразились на всей литературе. Они разрушили каноны, отбросили штампы и условности классического английского детектива, в основе которого лежала разгадка тайны или изощренного убийства. Чендлер язвительно иронизировал над бесчисленными романами, где очаровательные старые леди теряются в догадках, «кто же зарезал платиновым кинжалом миссис Поттингтон Постлейтуейт III в тот самый момент, когда она взяла высокую ноту в арии из «Лакме», хотя и пела в присутствии пятнадцати не очень удачно подобранных гостей». Идеологический смысл той «массовой литературы» хорошо раскрыл французский критик Ив Ди Манно в работе «Полицейский роман и общество». «Классический полицейский роман всегда стремился увести своих читателей от проблем эпохи, — пишет он — Взамен он предлагал произвольные, чисто абстрактные загадки, над которыми бились читательские умы. Никогда литература не заслуживала в столь полной мере эпитета «уводящая от жизни».