Изгнанница (СИ)

-Кто ты? - прошелестело из темноты, и Зенон обернулся на голос.

Даже его, немало повидавшего за свои тридцать с лишним лет, покоробило зрелище, что открылось после того, как глаза привыкли к темноте.

Кто бы мог подумать, что такая невинная на первый взгляд штука, как забывчивость, способна довести человека до подобного состояния. А Зенон еще сомневался, когда заключал Договор.

Наместник выглядел не просто ужасно, он выглядел отвратительно. Зенон едва сдержал рвотный позыв. Может, все дело было в том, что напрочь отсутствовало то сочувствие, которое должна вызывать тяжелая болезнь. Только какая же это болезнь? Скорее, пародия на болезнь. Но вот прошла неделя, и высокого дородного Наместника было не узнать. Он забыл, что нужно есть, забыл, что нужно пить. Он забыл, как пользоваться туалетом. Вот поэтому в комнате стоял тошнотворный запах. Приглядевшись к постели Наместника, Зенон понял, что означают грязные пятна на простынях, и опять горло непроизвольно сжалось. Все правильно. Его распоряжения выполнялись на совесть: делать только то, о чем просил Наместник.

Все дело в том, что он ни о чем уже не просил.

-Кто ты? - повторил сухой, изможденный человек, не отрывавший от Зенона лихорадочно блестевших глаз.

-Я - барон Зенон Ливэнтийский, Наместник, - Зенон склонил голову по привычке.

-Я… я не знаю, кто ты, - Наместник часто задышал и Зенон заметил, что его губы покрыты глубокими трещинами с коркой из запекшейся крови.

-Кто я? - спросил человек и судорожно вздохнул.

Кто бы мог подумать. Зенон остановился возле кровати, вглядываясь в худое, обтянутое кожей лицо. Как в детской страшилке, мучительно хотелось не упустить ни единой подробности.

-Я боюсь… спать, - пожаловался Наместник. В запавших глазах стояла такая тоска, что Зенону пришлось побороть искушение выхватить кинжал и разом поставить точку. - Я забываю… дышать. Ты знаешь… ты не знаешь… так надо мучиться?

Неприятный холод пробежал по спине Зенона.

-Так надо… ты не знаешь? - Глаза, окруженные черными тенями, смотрели безнадежно. - А ты, - подобие улыбки мелькнуло в его глазах. - А ты… тоже будешь так… мучиться…

И оттого, что не прозвучало в словах вопроса, Зенону стало не по себе.

-Наместник, - бодро начал Зенон, стремясь вернуть себе присутствие духа.

-Ты… тоже будешь… так умирать, - повторил он. И неожиданно Зенону показалось, что в этот тусклый голос вплелся еще один, спокойный уверенный, смутно знакомый и на целую октаву ниже, чем голос Наместника.

-Заткнись, - жестко приказал Зенон, понимая, что вряд ли Наместник его послушает. Так и случилось.

Зенон стоял у самой двери, не в силах ее открыть, а нему полз тот, кто прежде назывался Наместником. Грязная рубаха задралась, обнажив костлявые старческие ноги. Он тянул иссохшие руки прямо к Зенону. И все время говорил, и говорил двумя голосами…

Зенон проснулся в холодном поту. Опять. Опять этот сон.

Липкие простыни неприятно холодили тело. В голове стоял туман. Сквозь неплотно задернутые портьеры проникал ослепительный луч света. Зенон продолжительно вздохнул и перевернулся на спину. Какой смысл оставаться в постели? Стоило закрыть глаза, как тянулись оттуда, из забытого прошлого желтые высохшие руки. Кажется, прошло уже три месяца с тех пор, как Наместник отошел в Полуночный мир, давно пора забыть. Хотелось сделать все чужими руками - получай теперь. Бартион, правда, ни словом не обмолвился о том, что у Договора обнаружится побочный эффект. Но, в конце концов, сам не мальчик, мог бы и догадаться. Когда имеешь дело с темным магистром, кажущаяся простота всегда оказывается с двойным дном. Но разве возможно, для потомка выходцев из Северных земель отказаться от вызова, который можешь бросить самому Провидению?

-Спишь, Сучка? - голос прозвучал хрипло.

Кто решил бы, что его сиятельство, господин барон, провел эту ночь с очередной подружкой, непременно бы ошибся. На второй половине огромной кровати, на белоснежной простыне, лежала такая же белоснежная лесная кошка.

-Хоть бы сон мой охраняла, чтобы не снилась мне всякая дрянь. Слышишь, что говорю?

Кошка шевельнула ушами, прислушиваясь к его голосу, но глаз не открыла, и морду не подняла.

-Одно слово, Сучка, - Зенон протянул руку и сжал податливое ухо. Кошка молниеносно приняла игру и прикусила его ладонь клыками. Больше для острастки, но, несмотря на это, вполне ощутимо.

-Была б ты девкой, - невзирая на протест, Зенон подтащил огромную кошку к себе, - жили б мы с тобой душа в душу. Но где ж мне девку такую найти, чтобы все время молчала?