Изгнанница (СИ)

Не доходя всего нескольких шагов до места, которое Лорисс считала родным домом, она остановилась. Посреди пепелища, застыла обугленная печь, высоко вытянув в небо длинную шею дымохода. Вороний крик отступил перед приторно-сладким запахом, и Лорисс вывернуло наизнанку у самого крыльца, прямо на черную траву рядом с крыльцом.

Бывшим крыльцом.

Зажав тыльной стороной ладони рот, она глубоко вздохнула - глоток свежего воздуха! - и задохнулась. Вороний крик никуда не делся, но сейчас господствовал запах. Стараясь лишний раз не дышать, Лорисс перешагнула через разбитый кувшин. По власти неба, это оказался именно тот, самый старый глиняный кувшин, про который еще бабушка говорила “он такой старый, что у него уже есть душа”. Лорисс недоуменно огляделась. Всюду лежали узнаваемые вещи, или то, что от них осталось. Полотенце - втоптанное в грязную землю - с удивительно ярким узором, который не смогли заглушить ни пожар, ни дождь, ни грязь. Дедушкина кружка - точнее половина, отбитая по ободку. Но для того, чтобы отличать вещи, знакомые с детства, их целостность не обязательна. Одна деталь и…

-Мама, - услышала Лорисс свой голос.

Домашняя утварь будоражила память, сводя воедино прошлое и настоящее. С той лишь разницей, что прошлое рождало радость, а настоящее рождало чувство, названия которому не было. В немыслимом, разрывающем сердце противостоянии, побеждало жестокое настоящее.

Когда Лорисс осознала себя сидящей на коленях у дома Алинки, одного из срубов, где уцелели не только стены, но и подобие крыши, белый диск Гелиона остановился у верхушек деревьев. Еще немного и на землю опустятся сумерки, и тогда мало что удастся разглядеть. Может быть, в одном из таких домов ее ждет уцелевший человек? Эта задача показалась для Лорисс важнее первых двух, с которыми удалось справиться. Или, по крайней мере, не позволять им завладеть сознанием. Вороний крик и тошнотворный запах.

Лорисс нашла Алинку в горнице у самого стола. Белесый свет, проникающий со двора в разбитое слюдяное окошко, скрадывал яркие детали. В разорванной на груди рубахе, с большим черным пятном у самого сердца, Алинка лежала на полу. Ее лицо было спокойным, а глаза открыты.

Опустившись перед телом на колени, Лорисс попыталась закрыть Алинке глаза, но у нее ничего не получилось - теперь дух будет странствовать по свету, разыскивая убийцу. Холодная кожа поразила Лорисс, но она не спешила одергивать руку. Белое лицо Алинки пугало своей неподвижностью. В углу рта запеклось что-то черное.

Лорисс огляделась по сторонам в поисках какого-либо полотна, но вокруг лежала разбитая посуда да сломанная деревянная лавка. Тогда рукавом собственной рубахи Лорисс терпеливо оттерла черное пятно.

Алинка смотрела по-прежнему вверх. Упрямо и спокойно.

-Царь небесный, всеблагой податель Света и Тепла, прими душу дочери твоей, безвременно почившей, - забормотала Лорисс знакомые с детства слова поминальной молитвы. - Уповаю на милость твою, Отец Всего Живущего, что примешь ты дочь свою в загробную Обитель, и дашь покой измученной душе, и оградишь от мучений на черной дороге между Живым и Мертвым, ибо простили мы, живущие дети прегрешения той, что отдана ныне во власть Иного царства. Верую, что явишь ты благодать, Отец Света, и простишь дочь свою, яко мы ее прощаем, дети твои. Да будет так, пока миром правит Свет.

И вдруг, в то время как полагалось благочестиво замереть, прислушиваясь к Высокому Ответу, из глубин сознания, из самой сути, вырвался стон, к поминальной молитве не имевший отношения, растревоживший затаившуюся в пустоте душу.

-И помоги мне Отец, простить то, что свершилось под Светом твоим!… Ибо нет во мне прощенья!!

Стон сорвался в хрип, и Лорисс закашлялась. Волна безысходности и злобы отступила, оставив душу в одиночестве.

Обессиленная после обвиняющего крика, Лорисс некоторое время сидела, собираясь с силами. Она хотела сложить Алинке руки на груди, ближе к сердцу, но это тоже оказалось невозможным. В правой руке у Алинки была зажата какая-то вещица. Что-то похожее на цепочку. Потянув за край, Лорисс с трудом освободила небольшой амулет из желтого металла. Несколько минут она разглядывала миниатюрную оскалившуюся пасть волка - оборотня Шанди, оберегающего от дурного глаза.

В разбитом окошке было видно, как Гелион скрылся за верхушками деревьев дальнего леса. Машинально опустив найденный амулет в единственный нашитый сверху у самого пояса карман плахты, Лорисс поднялась. Только сейчас она услышала, что поднялся ветер, и стены сруба с прогоревшей крышей стонут под его порывами, грозя обрушиться в любой момент.

-Покойся с миром, - еле слышно прошептала Лорисс и вышла из дома, тихо закрыв за собой дверь.

Дождь закончился. Гелион скрылся в лесу, и на землю постепенно опускались сумерки.