Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

На сегодняшнем уроке истории присутствовали почти все курсанты из взвода сержанта Неффа. Школьный священник рассказывал ребятам о знаменитом гунне Аттиле. Священник Будмэн был высок, худощав, его черные волосы разделял прямой пробор. Он носил церковный воротник и твидовый пиджак. Читая повествования о жизни и подвигах Аттилы, Будмэн проникал за пределы холодных и бесстрастных стра­ниц, заглядывал в душу воинственного гунна. Священник чув­ствовал, что Аттила был глубоко несчастным человеком, страдальцем, что по-настоящему он никем не был понят. И это роднило его, Будмэна, с великим гунном.

— Этого беднягу,—любил повторять священник,—исто­рия интерпретирует, конечно же, неправильно. Вам необхо­димо уяснить, что Аттила считался среди своих соотечествен­ников справедливым правителем...

Единственным подростком в классе, кто внимательно слушал лектора, был Дэмьен, что явилось неожиданностью даже для него самого, ибо Дэмьен не очень-то жаловал исто­рию. Напротив, он чувствовал какое-то внутреннее сопротив­ление к этому предмету. Однако за последние несколько ме­сяцев Дэмьен вдруг начал испытывать странное и смутное очарование при мысли о тех, кто жил и умер много-много лет назад.

— Меньше всего Аттила стремился к разрушениям,— продолжал священник,—во всяком случае, по сравнению с другими завоевателями до и после него...

Марк и Тедди, который пристроился с некоторых пор к Торнам, затеяли возню. Марк что-то накарябал на обрывке бумаги, и Тедди еле сдерживался, чтобы не захихикать.

— В самом деле,—рассказывал Будмэн,—ведь Аттила так стремился получить всестороннее образование, что при­гласил к своему двору многих ученых римлян...

В этот момент Марк сунул клочок бумаги Дэмьену. Тот глянул на обрывок и, захваченный врасплох, не сумел сдер­жать смех.

Священник замер на полуслове.

— Кто смеялся? — спросил он.

Дэмьен тотчас вскочил:

— Я, господин священник.

— Подойди сюда и захвати с собой этот листок.—Дэ­мьен немедленно исполнил приказание.

Марк беспокойно заерзал на стуле, Тедди слегка пихнул его в бок.

— Ну и дела,—прошептал он.

Курсанты с любопытством наблюдали за происходящим.

Будмэн взял в руки клочок бумаги. На нем был нарисо­ван он сам: в высоком церковном воротнике и верхом на ко­не. Над собой священник держал несколько вражьих голов.

Будмэн похолодел. Получалось, что насмехались даже не над ним, а над его обожаемым Аттилой. И делал это один из самых толковых ребят.

Будмэн скомкал рисунок и выбросил его в мусорную кор­зину.

— Итак,—произнес он после драматической и, как ему казалось, наводящей страх паузы,—у нас в классе объявился художник. Торн, я, похоже, навожу на вас скуку? Вы, конеч­но, все знаете о подвигах Аттилы?

Глубоко вздохнув, Дэмьен ответил:

— Кое-что, сэр.—И сам удивился своему ответу.

— Кое-что, да? —повторил священник с тем же сарказ­мом.—Вот если бы Аттила так же знал всего-навсего «кое-что» о военном деле, мы бы сегодня и имени его не вспомнили.—Он прищурил глаза.—Торн, а вы что-нибудь, кроме своего имени, знаете? Что-нибудь об Аттиле или ри­млянах?

Дэмьен еще раз глубоко вздохнул:

— Думаю, что да, сэр.—Но он же ничего не знал! Что за чертовщину он вдруг понес?!

В классе зашушукались, обсуждая, что за штуку затеял Дэ­мьен. Всем было известно, что прямая конфронтация была не в его духе.

— Значит, «думаете, что знаете»,—передразнил мальчика священник.—Ну что ж, сейчас мы это выясним, не возража­ете? Ответьте мне, Торн, какова была численность войска Ат­тилы, когда тот завоевал Галлию?

— Примерно полмиллиона человек, сэр,—заявил Дэ­мьен, даже не успев удивиться, откуда в его голове появился ответ. И тут же как будто со стороны услышал сам се­бя: — Но он был разбит Аэцием в битве при Шалоне в 451 го­ду. Он вернулся назад, завоевал Северную Италию, но не до­шел до Рима.

Будмэн опешил. Он не ожидал этого. Но класс ждал, и не в его правилах было сдаваться. Придется доводить опрос до конца. В любом случае ответ мальчика напоминал скорее цитату из энциклопедии. Возможно, Торн принадлежал к та­кому типу учащихся, которые знали все наизусть,—такие все­гда отвечали, что Америку в 1492 году открыл Колумб, но они не имели представления о том, что искал-то путешест­венник Индию.

Будмэн решил задать вопрос на сообразительность.

— А почему Аттила не дошел до Рима?

И снова Дэмьен ни на секунду не задумался.

— Считается, что это заслуга папы Льва I, его диплома­тии. Но настоящая причина крылась в отсутствии прови­зии...—Здесь Дэмьен на мгновение заколебался, Будмэну по­казалось, что мальчик сбился. В сознании Дэмьена тем време­нем всплыло жуткое видение венерического заболевания, и мальчик пытался подобрать слова, чтобы объяснить это. На­конец он произнес: —И, кроме того, армия была подкоше­на... чумой.

Несколько курсантов уловили суть заминки и захихикали. Дэмьен покраснел.

Священник был взбешен.

— Тихо! —заорал он на курсантов. Затем, опять повер­нувшись к Дэмьену, решил подловить мальчика на каких-ни­будь малоизвестных фактах и покончить наконец с этим тя­гостным инцидентом.

— Когда родился Аттила?

— Это неизвестно, сэр.

— Дата правления?